- Я здесь! - крикнул Моргантос, вставая перед Бельзедором.

Они были разными, как свет и тьма. Рыцарь Парифат достигал семи локтей, его плечи были широки, стан строен, взгляд ясен, а ниспадающие почти до пояса волосы — цвета спелой пшеницы. Он был живым воплощением героизма, обретшей плоть лубочной картинкой. Неудивительно, что именно за ним пошли миллионы, что именно он сумел стать знаменем, вокруг которого сплотились все ненавистники злого лорда.

Ну а как выглядел Бельзедор, вы все прекрасно знаете.

- Рад видеть, - раздалось из-под глухого шлема. - Ну что, толкнем перед боем по красивой речи, чтобы все видели, кто мы такие и за что боремся? У тебя есть заготовка на такой случай или предпочитаешь экспромт?

- Что?.. - немного даже растерялся Моргантос. - Зачем?..

- А… ладно, я тебя переоценил. Тогда просто доставай меч. Кстати… ты, случайно, не заслал ко мне в цитадель какого-нибудь картавого гнома со сложной судьбой, чтобы он в самый последний момент уничтожил мой Артефакт Силы?.. нет?.. да, переоценил.

Бельзедор вздохнул почти разочарованно. Взгляд Моргантоса же стал гневным. Даже сейчас, даже перед лицом своего падения Темный Властелин продолжает глумиться.

Моргантос многое мог ему ответить, но не желал болтать с тем, кого собирался убить. В этом нет смысла. Королю Бритуну он тоже не сказал ни слова во время поединка.

Так что он перестал расшаркиваться. Просто метнулся вперед, обратился живым вихрем, и меч Гильнаг-ор засиял голубым светом.

Оруженосец Галка торопливо попятился. Он сопровождал Рыцаря Парифата всего пару лет, но не раз видел, как тот сражается. Равных ему не было… просто не было.

Оказалось, что все-таки есть. Бельзедор двигался не так быстро, его движения были скупы и расчетливы, но он каким-то образом ухитрялся отражать каждый удар. Клинок ударял о клинок, мечи высекали искры. Словно две молнии, голубая и черная, они сталкивались и разлетались, и сотни глаз напряженно следили за ними со стен.

Моргантосу поначалу казалось, что они бьются на равных. Он даже воодушевился, решив, что и в самом деле может закончить войну здесь и сейчас. Нащупать уязвимое место, пробить защиту, рассечь этот черный панцирь…

Но потом он заметил неладное. Каждый его удар Бельзедор отражал в последний момент. Самый последний. Казалось, будто он с трудом справляется, с трудом держится против такого натиска… но Моргантос двести лет оттачивал воинское искусство. Его это не обмануло.

Бельзедор отбивался вовсе не с трудом. Он… рисовался. Сражался нарочито картинно, подстраивался под противника.