Но «Евангелион» также сужает апокалиптические рамки за счет глубоко личного характера своего апокалиптического видения[325].
Но «Евангелион» также сужает апокалиптические рамки за счет глубоко личного характера своего апокалиптического видения[325].
Отчасти потому, что это был телесериал, а также фильм, а отчасти из-за его общей психологической направленности, зритель узнает и принимает его на более глубоком уровне, чем в других трех аниме. Многие поклонники «Евангелиона» открыто отождествляют себя с Синдзи и глубоко переживают о судьбах других персонажей. Таким образом, сцены кровавой смерти Мисато, Аска, заживо съеденная в теле Евы, и бессильная, несчастная судьба Синдзи явно имеют более глубокое эмоциональное воздействие, чем любой из других фильмов.
Бессилие Синдзи также интересно исследовать по сравнению с главными героями других фильмов. Навсикая, Тэцуо и Хими способны действовать как на физическом, так и на психологическом уровне, что подтверждается их психическими способностями. В отличие от этого подавляющий солипсизм Синдзи препятствует всем его попыткам действовать, от знакомства с коллегами до пилотирования Евы. Его импотенция метонимически изображена в первой сцене фильма, в которой Синдзи, сидя у больничной койки Аски, внезапно обнаруживает, что она обнажена. Его единственная реакция на это откровение – украдкой мастурбировать с жалким выражением лица. В заключительной сцене фильма он пытается убить Аску, но это тоже безуспешно, и ее последние слова полностью его отвергают: «Меня тошнит».
В конечном счете настоящий апокалипсис «Евангелиона» происходит на личном уровне, мрачное видение полного отчуждения Синдзи от других. Хотя в повествовании на словах говорится о возможной новой форме человечества в результате Третьего удара, явный акцент сделан на трагическом качестве человеческого состояния. Это очевидно не только в случае с Синдзи, но и во многих других откровениях фильма, от упадочных и часто трансгрессивных видов прошлого, преследующих каждого из главных героев, до откровения, что само человечество является восемнадцатым ангелом. Это откровение, воплощающее в себе потенциальную опасность для человека, еще сильнее подчеркивается жестокими рукопашными схватками между NERV и SEELE, которые побуждают одного персонажа сетовать: «Но разве мы не все люди?» (onaji ningen na no ni). Ужасающие внешние силы, окружающие персонажей, по сути являются их собственными темными сторонами, желающими сокрушить их.