Я пожал плечами, не совсем понимая, что имел в виду майор, хотя направление его мыслей стало уже ясным.

— В ротах осталось людей… раз, два — и обчелся. Многих мы потеряли здесь, у хуторов. Рассуждения и оправдания нужны живым, а для них теперь все равно — пали они за хату под соломенной крышей или за роскошный дворец. Пали они ради продвижения вперед к победе, отдав все, что могли. Не думали они, что так пренебрежительно некоторые будут говорить о боях за хутора, название которых мало кто запомнит, а после взятия их развалины вообще никому нужны не будут, зарастут бурьяном, но от этого нам, живым, не легче их штурмовать.

В подвал вбежал ординарец командира полка с автоматом в руках.

— Немцы просочились! Прямо на нас прут!

Командир полка прислушался. Доносились частые короткие очереди немецких автоматов.

— Всем наверх, кроме связистов! Занять круговую оборону! — совершенно спокойно распорядился майор. Он подтянул ремень на шинели, взял автомат и направился к выходу. Я тоже поискал глазами автомат или винтовку. Ординарец сразу понял, что мне нужно. Отобрал автомат у телефониста и передал мне.

— Иди на второй этаж, — сказал мне майор. — Оттуда все хорошо видно. Не подпускай близко к дому.

По лестничной клетке я в один миг оказался на втором этаже в просторной комнате, обклеенной мрачными обоями. Два окна выходили в сторону переднего края. Стрельба была рядом с домом, но я никого не видел в тумане. Где-то зазвенели еще уцелевшие окна. Усиливался огонь и с нашей стороны, но вражеские автоматчики, кажется, приближались к имению. На лестнице послышались чьи-то шаги. Я вскинул автомат. Ординарец поставил передо мною ящик гранат и сразу же убежал, не сказав ни слова.

Командир полка был во дворе и сам организовал оборону, до меня долетали только команды. Я подошел боком к простенку между окнами, в которых не осталось ни одного стеклышка. По-прежнему никого не видел, тогда как напряжение боя росло. Ударил наш ручной пулемет, установленный где-то справа между кирпичной конюшней и домом.

Майор быстро вошел ко мне в комнату и спросил:

— Что видно?

— Ничего не вижу.

— Отходи к тому окну и смотри влево. Я буду у этого. Беру на себя правую сторону. Половину гранат — мне. Илья, — позвал он ординарца, — позвони начальнику штаба, пока линию не перерезали, и скажи, чтобы быстро подослал сюда резерв — комендантское отделение.

— Есть, — снизу ответил Илья.

— Быстро! И на свое место.

Майор, стоя, дал короткую очередь и спросил меня:

— Видишь?

— Теперь вижу.

Наконец-то я заметил немцев, перебегавших от дерева к дереву на обочинах дороги, которая вела прямо к дому.