В.А. Тройницкий писал: «Игнатов сдержал слово. Долго заставлять всех держать хлеб я не мог и тут же в течение нескольких дней купил большую партию зерна в долг. Денег от правительства я еще не имел и не знал, когда расплачусь с пароходчиками. Если бы министерство денег не дало, я рисковал всем своим состоянием, но размышлять было некогда, надо было действовать». Кроме этой, как оказалось позже, весьма удачной операции, губернатор организовал дополнительные закупки хлеба в Бийском и Барнаульском уездах, не пострадавших от саранчи. Доставка хлеба предполагалась гужевым способом, для чего Тройницкий лично отправился в Курганский округ с намерением уговорить крестьян выделить несколько сот подвод. Поначалу ни повышенные ставки оплаты перевоза, ни обещания выделить по низким ценам зерна ржи к успеху не привели. Крестьяне упорно отказывались от оказания помощи, заявляя, между прочим, что «они не каторжники и к черному хлебу не привычны» (!, к слову сказать, неплохая оценка уровня жизни сибиряков в конце XIX века).

Все описанные меры, предпринятые губернатором, проводились еще до приезда князя Голицына. По сути дела, надобности в сибирской командировке последнего и не было. И если она случилась, то только из-за недоверия столичных властей к способности губернатора самому поправить положение (почти как в наше время!). Чтобы доказать полезность своего присутствия на сибирской земле, князь отдавал непродуманные и поспешные распоряжения, не считаясь с мнением губернатора и его помощников, в отличие от столичного контролера – знатоков местных условий. Так, вопреки здравому смыслу Голицын приказал разрушить в Ялуторовске на Тоболе водяную мукомольную мельницу с целью расширения пароходства и объемов перевозки хлеба. Не менее вздорным стало его распоряжение о строительстве дороги до Самарово по местам, совершенно незаселенным. Деньги были потрачены немалые, но многокилометровая просека в таежном лесу вскоре заросла. Ни один пуд хлеба в Самарово посуху не поступил. Итог поездки князя был один: губернатора В.А.Тройницкого после аудиенции с императором незаслуженно отправили в отставку.

В последнее время в местной печати не однажды предпринимались попытки возвращения улицам города прежних или первоначальных названий. Казалось бы, подобная операция вполне применима к Первомайской. Увы! С учетом особенностей характера и личности князя Г.С. Голицына, которые стали известны благодаря выявленным документам, его солдафонского обращения с представителями сибирских властей, непродуманных и поспешных решений, ничего, кроме вреда, не принесших губернии, мысль о возвращении улице Первомайской прежнего названия как-то не приходит в голову. В который раз приходится убеждаться, что переименование улиц – дело весьма деликатное и не менее тонкое, чем Восток (помните красноармейца Сухова из «Белого солнца пустыни» ?)...