Я потряс головой. Понапишут галиматьи, башку сломаешь, и снова взмахнул пером.

Загадка вкуса!

Новый мастер покоряет тридцать миров. Он ещё не представлен высшему свету, но его запеканка Ля Ра Фейри наделала не мало шума. А троллево колено вызвало фурор на Императорском приёме в Черногорске. Кто он? Что мы знаем о нём? Только имя его поверженного наставника…

Я не успел дочитать.

– Что копошишься! – закричал Оливье. – Скучно идти, ща меня понесёшь!

Я встряхнул перо и спрятал под рубаху.

Мы не успели отойти от радуги, когда из сияния выпал архивариус. На его губах блуждала блаженная улыбка.

– Как говорил хранитель войны: «Как сказочно прекрасен мир!» – воскликнул он. – Сто лет в архиве прошли даром, я и не представлял, насколько он восхитителен.

– Так и знал, что увяжется, – проворчал Оливье. – Ещё раз брякнешь про хранителей, – повысив голос, предупредил он. – Якорь в бороду вплету!

Тридцать Первый Мровкуб спрятал улыбку и опустил глаза. Дядя, не оглядываясь, устремился вперёд. А я, призывно махнув архивариусу рукой, последовал за ним.

В бесконечной пустоши стали попадаться прогалины с редкими клоками пожелтевшей травы. Пыль неожиданными вихрями взметалась вверх, и так же внезапно опадала. Не очень похоже на Благодатные земли.

– До начала мировой войны, – шепотом поведал Тридцать Первый Мровкуб. – Тут благоухали сады, – он словно читал мои мысли. – Поглотители выпили из Благодатных земель всю магическую энергию.

– Прискорбно, – поддержал голем. – Дорасскажи свою историю.

– Чью? – удивился архивариус и хлопнул себя по боку. – После сотни лет взаперти, меня даже пыль приводит в восторг, – он пожевал губу. – Как говорил один поглотитель: «Чтобы ничего не переврать, начну с момента сотворения».

– Ты помнишь, как тебя создали? – удивился Евлампий.

– Только архив, – заморгал Мровкуб. – Его сотворили в пещере под королевским замком Семисвета.

– В Семисвете не бывал, – вставил голем.

– О, прекрасный мир. Меньше других пострадал от поглотителей, так что, почти такой, как до войны. Бескрайнее море и свежий ветер сами по себе волшебство!

Скрипящая под ногами пыль, сушь и духота с лихвой доказывали его слова.

– Я всего лишь хранил знания, – продолжал архивариус. – Но со временем их стало так много, что я создал гомункула. Назвал Мровкубом. Мров-куб. Если читать наоборот – книжный червь, – архивариус улыбнулся. – Он делал то, чего не успевал я. Знания росли, я создавал новых гомункулов. Как говорил первый волшебник: «Сначала было интересно». Но когда я собрал всё, что осталось после войны, стало скучно.