Я замотал головой.

– Чувствую наведённое заклятие «Полог отдохновения», – встрял голем.

– Чтоб тебя тухлым левиафаном накормили, – обиделся Оливье, – всё удовольствие испортил. Я пойду первым, ученик. Гляди под ноги, если шкура дорога. В хранилище ловушек больше, чем в гильдии Иллюзий.

– Да, учитель.

Дядя припустил по лестнице, а я след в след скакал за ним. Даже прижал руки к груди, чтоб не влезть куда не надо.

Тёмному сырому колодцу не было конца. Я уж боялся, что со всех сторон хлынет вода. Мы должны были пройти корабль насквозь и плыть ко дну долины.

– Где хранилище? – не выдержал я.

Вместо слов разнёсся жалкий писк, даже голем не расслышал. Лестница не кончалась, а колодец с каждой ступенью всё больше погружался во тьму.

Я прочистил горло и закричал со всех сил.

– Полундра!

Голем встрепенулся и заголосил:

– Полог отдохновения!

Оливье встряхнул головой и остановился.

– Задумался. Размечтался, – смутился он и закрутился на месте, размахивая рука.

Темнота наматывалась на него, пока в колодце не посветлело.

– Могли бы спускаться вечно, – объяснил голем.

Я сглотнул.

Лестница растворилась вслед за сумраком. Перед нами теряясь в тусклом свечении фонарей протянулся трюм. Почти такой же, как настоящий, только раз в десять длиннее и шире. Его от края до края перегораживали высокие старые шкафы с рассохшимися дверями. Между ними оставались узкие проходы, в которые я едва протиснусь боком. У стен выстроились гнилые бочки, накрытые сетями. Мешки, вёдра, бухты канатов, скрученные ковры с сундуками. Я зябко вздрогнул. Балки, перетянутые верёвками, протяжно скрипели. А за шкафами мигая бледными сполохами выделялся зелёный камень, изъеденный серыми, белыми и чёрными прожилками, закручивающимися в кольца.

– Чувствуй себя, как дома, – беззаботно проговорил дядя. – Скоро моя жизнь станет твоей!

– Постараюсь, – запинаясь, ответил я.