Та только свернулась покрепче.

— Сдается мне, ты не слышишь? Вставай, говорю. Нам нужно идти.

— Куда? — спросила Пуа.

Сара заглянула ей в глаза.

— Видишь меня?

— Я круги вижу. Неровные такие. А ты отчего-то вся синяя. Зато мягкая.

— Поднимайся, лапушка, поднимайся.

— Но куда мы?..

— Да хоть куда, главное, подальше отсюда.

— Сара, — сбивчиво пробормотала Пуа. — Самуэль…

— Вставай. У меня уж язык устал тебе повторять. А горести свои собери в узелок, завяжи потуже да затолкай туда, где никто не найдет. И сама за ними не лезь, покуда сможешь. Оставь на крайний случай. Если вдруг дикие звери набросятся. Или дыра так разрастется, что, того и глядишь, засосет. Или глянешь ты в реку, а оттуда на тебя посмотрит такое, чего никогда не видела. Я ж тебе с самого начала говорила, не помнишь? Нешто я вместе с косичками тебе это в башку не вплела? Слушать ты меня не хотела, гляди теперь, что вышло. Вон оно, стелется по земле, так и ждет, когда копыта затопочут. Вставай, девка. Говорю тебе: Поднимай. Свою. Задницу.

Наконец Пуа протянула дрожащую руку. Сара схватила ее и вздернула Пуа на ноги. Та привалилась к ней. Сначала пошли шагом, потом, взявшись за руки, пустились бегом. Шарахаясь от грохота выстрелов, они пронеслись сквозь деревья и выскочили к реке. Зрения не хватало, и они шли на ощупь. Впереди виднелись только камни, ветки и два смутных силуэта.

— Видишь, кто это? — спросила Пуа.

— Не-е, — прищурившись, отозвалась Сара.

Пуа схватилась за грудь, постояла пару секунд, глядя назад сквозь ветви деревьев. Потом набрала в грудь побольше воздуха и шагнула к реке. А у самой воды обернулась к Саре.

— Можем переплыть на ту сторону.

— Я-то плавать не умею, мой толстый зад мигом потонет. Но тебе под силу, верно?

— Что?

— Давай-ка спасайся. А я придумаю что-нибудь другое.

— Сара, да ведь они ж тебя убьют.