— Если люди гор не будут помогать друг другу — особенно мы, те две последние фермы, которые еще не выкупили, — да еще при том, что вы сейчас живете в хлеву, значит, мир окончательно превратился в преисподнюю, и мы все вместе с ним.

— Ну, пожалуйста. Только так я смогу спокойно остаться в Билтморе.

— Поговорим об этом после. Я только рада, что Рема наконец проговорилась мне про вашу крышу и мы узнали, что вам надо помочь. Идите спокойно.

Не говоря ничего про деньги, Роберт Братчетт покачал головой.

— Нам с Джонни Маком надо кое-что обсудить и выяснить. Я останусь с Эллой, и мы всласть поболтаем.

Керри с трудом сглотнула. А потом взяла в руки фотографию отца и Братчетта в военной форме солдат Конфедерации, которая лежала на их единственном столе.

— Это было спрятано в его скрипке.

Братчетт приподнял бровь.

— Вот как? — Он не сделал попытки рассмотреть поближе, как будто изображение и без того было запечатлено в его памяти. У Эллы напряглись плечи, словно она пыталась скрыть какие-то сильные эмоции.

Наступившая тишина как будто вибрировала от чего-то невысказанного.

— Никто из вас не хочет рассказать мне что-нибудь об этой фотографии? Или о том, почему она так волнует его? — Она поглядела на отца, который весь день был без сознания. — Ну, в смысле, кроме воспоминаний о войне?

Глаза Роберта Братчетта не отрывались от неподвижного тела ее отца. — Ты же знаешь, не все тут, в горах, сражались на той стороне.

— Мы знаем, что он был за Конфедерацию. Но он сам особо не распространялся об этом.

— Нет. И не стал бы.

— А в этой фотографии есть что-то, что отец мог бы связать с нападением на станции? Так странно, что он…

Она явно коснулась какой-то тайны своим вопросом, потому что гости быстро переглянулись.

Элла Братчетт наконец произнесла:

— Дай лучше сперва Роберту переговорить с твоим папой, если в эти дни будет такая возможность. Может, они сумеют что-то выяснить. И тогда ты потом сможешь спросить все, что хочешь.

И вот близнецы с сияющими, умытыми до скрипа личиками стояли, заглядывая в зал, ведущий в бильярдную. Миссис Смит велела им держаться подальше от коридоров и лестниц, когда начнет прибывать поток гостей.

Керри страшно нервничала из-за того, что́ близнецы могут сказать или сделать. Но руки у нее задрожали не поэтому. А потому, что минуту назад сказал ей Марко Бергамини. Стаканы с горячим какао постукивали о серебро подноса.