Скрипка на стене, казалось, так и просила, чтобы в Рождество ее взяли в руки, и Керри сыграла на ней все протяжные куплеты «Зеленых рукавов», а Джарси подыграл ей на одном из самодельных банджо из беличьей шкурки; Талли просто подпевала. Джарси низко опускал голову, чтобы никто не видел слез мужчины гор. Талли знала все слова песни и то, что это был древний английский напев, и ее тихое сопрано плыло в тишине хлева.

При звуках песни у отца дрогнули веки, но больше он не шевельнулся.

Теперь же Талли и Джарси сидели среди остальных детишек работников поместья и открывали выбранные для них подарки. Но Керри смотрела в основном на владельца поместья, который с сияющими глазами раздавал детям подарки, специально выбирая их для каждого.

— Не думаю, — послышался голос позади нее, — что когда-либо видел Джорджа таким счастливым.

Это сказал Джон Кэбот, он стоял, прислонившись к дверному косяку.

Керри смотрела, как владелец Билтмора вручал очередному ребенку подарок — куклу в зеленом бархатном платье с зеленым зонтиком. Девочка, утратив дар речи, только моргала, любуясь фарфоровым личиком, а потом подняла взгляд на владельца замка, чьи глаза сияли.

— Даже больше, — согласилась Керри, — чем когда он проводит время со своими книгами и картинами. Почти так же, как когда он бывает в горах.

Они с Кэботом обменялись улыбками. И она была признательна за то, что в его лице вместе с улыбкой читалась печаль, точно так же, как и в ее улыбке.

Она как-то восхищалась эстампами CurrierIves в доме у подруги из Барнарда. Но какая-то ее часть все же подозревала, что даже у людей из этих саней и сияющих домов с литографии все равно есть свои секреты, тревоги и болезни.

Возможно, именно потому и было так трудно в эти дни слышать постоянный радостный перезвон бубенцов на санях. В иное время, может быть, они заглушили бы все остальное.

Закончив работу в холодных комнатах, Керри поднялась по задней лестнице. Струнный квартет переместился из банкетного зала в зимний сад, и она могла проскользнуть незамеченной в тенях в задней части дома.

Наверняка сегодня никому не придет в голову пойти в библиотеку. От кленовых поленьев в камине вздымались последние струйки дыма.

Вытащив из очередного нераспакованного ящика «Николаса Никльби» и «Мидлмарч Элиота», Керри подтащила одно из кресел поближе к тлеющим углям. Не раскрывая книг, она понюхала их. Вдохнула запах кожаных переплетов, погладила плотные корешки. Она читала обе эти книги еще в Нью-Йорке и теперь чувствовала, как будто их персонажи окружили ее, как старые друзья.