— Керри, — прошептал Джон Кэбот, когда она проходила мимо. — Нам надо поговорить. Это… важно.

И его голос — тугой, как натянутая тетива, — тоже подтверждал это.

Чуть замедлившись, она совсем немного наклонила голову. Некое подобие кивка. Но он смог разглядеть его.

Но и кто-то другой тоже мог. Это был риск, о котором она еще пожалеет.

Мимо прошла Лилли Бартелеми. Внимательно глядя на них.

Подняв подбородок повыше, Керри встретилась с ней взглядом.

Но сейчас, пусть даже всего на несколько украденных минут, Керри была одна — и могла собраться и подготовиться услышать то, что считал важным Джон Кэбот. Только она и ее горы. Земля пахла раскрывающимися барашками папоротников, кровохлебкой и разнообразными мхами.

Туман, как тонкий шелк, стелился над эспланадой, окутывал главную башню дома, цеплялся за ее шпили. Мир трепетал в лучах электрического света, льющегося из окон Билтмора.

Внимание Керри привлекли темные очертания беседки у подножия холма в дальнем конце лужайки. Неужели всего несколько месяцев назад она стояла там почти в такой же день — туман и синие складки горного хребта вокруг?

Всего несколько месяцев. Целую жизнь назад.

Изнутри донеслись новые переливы струнного квартета, который на прошлой неделе приехал из Нью-Йорка. Виолончель солировала, звучал очередной медленный вальс.

Внезапно высокие двери у нее за спиной распахнулись. Шаги по камням — резкие, громкие, потому что он был высоким, и подковки на его каблуках не были стерты от многолетней ходьбы по мокрой земле, как у Керри. Каждый шаг отделялся паузой, словно бы спрашивая разрешения присоединиться к ней.

Обернувшись, она встретилась взглядом с Джоном Кэботом.

Он последовал за ней наружу, выждав достаточно времени, чтобы другим не было понятно, куда он отправился.

Но даже и в этом случае кое-кто мог бы догадаться.

Он сделал еще шаг и встал сзади Керри.

Она теснее сжала сложенные на груди руки.

— Мне нужно знать, кому я могу доверять.

— Нам всем нужно. — Его голос был тихим, едва слышным за звуками квартета и самозабвенным, громким хором древесных лягушек, поселившихся в садовом пруду неподалеку.

— Они только проснулись от зимней спячки, эти древесные лягушки, — проговорила она. — Иногда они начинают подавать голос, когда снег еще лежит в долинах и на вершинах, вот как сейчас.