— А папа?

— Нет, твой папа не был среди тех, кто нападал по ночам. Мы с ним так и остались друзьями. И наши жены тоже.

Затаив дыхание, она ждала, что же последует за этим.

— Но однажды ночью налетчики пришли к нему и попытались взять его с собой и отправиться в мой дом. А он не пошел.

Братчетт снова провел здоровой рукой по лбу и глазам. Керри видела, что он не хочет продолжать. Пусть старинная песня скажет все вместо них. Но она не могла позволить ему отвернуться.

— Твой папа не поехал с ними, но и не попытался остановить их. Потом он говорил мне, что они были пьяны, им было скучно, и они искали, к кому бы привязаться. Короче, он испугался. Они ушли с вашей фермы, приехали ко мне. Я дал им бой, ну, как только смог. Я был один, а их, может, человек семь.

Глаза Керри опустились на его руку.

— Одно было хорошо — что Элла осталась в ту ночь ночевать у своей кузины в Черных горах. Не знаю, что стало бы с ней, будь она дома. Мне бы пришлось убить одного-двоих, и они бы наверняка меня вздернули. А так они только спалили хижину, бросив меня там, считая мертвым.

— Спалили, — повторила Керри.

— До самой земли. Твоему отцу было неловко. Настолько, что он помог мне отстроить ее заново, — и в три руки мы справились. — Он грустно улыбнулся. — Он думал, что, может, все же мог бы остановить их тогда.

Роберт Братчетт посмотрел в глаза Керри.

— Может, оно так и было. Они, конечно, может, и были так накручены, что отвесили бы ему пару тумаков, но, вполне возможно, все же послушали бы его. Люди уважали твоего папу — ну, еще тогда.

Керри, услышав это еще тогда, знала, что это не насмешка. Это правда. Бо́льшую часть жизни отца все вокруг считали его просто пьяницей. Который своей игрой на скрипке мог заставить звезды сойти с небес.

— Так что твой отец переживал, что не попытался остановить этих мерзавцев. Может, он мог бы остановить Тейта.

У Керри открылся рот. Но звук вышел оттуда не сразу.

— Тейта?

— Отца Дирга. Тогда он был заводилой. Их стая вечно искала, к кому прицепиться. Похоже, чем бедней они становились, чем больше земли или женщин теряли, тем сильнее искали неприятностей на свою голову.

— Тейт, — повторила она, снова видя перед собой глаза отца и тот ужас в них, тогда, еще в хижине, когда он спрашивал про нападение на станции. Но с ним не был связан никто из Тейтов — отец Дирга был давно мертв, а самого Дирга даже не было в городе.