Лилли наклонилась к детективу.

— Comme c’est triste. — Ее голос прозвучал мягко. Спокойно. Соблазнительно. — Мистер Лебланк, я должна признаться. — Она подняла одну руку к своей талии, чуть ниже груди. — Я говорю это вам только потому, что уверена — вам я могу доверять. Потому что чувствую — вы знаете, что такое быть увлеченным страстью. — Она вгляделась в лицо этого человека, похожее на морду гончей — маленькие, заплывшие глазки, брыли, свисающие ниже линии челюсти. Никто не мог выглядеть менее похожим на человека, увлеченного страстью.

Его ладонь неловко коснулась ее талии.

— Лиллиан! — раздался крик со стороны каретной в дальнем конце двора. — Лилли, ты здесь?

Эмили. Которая с легкостью могла уничтожить и сцену, и шансы Сола на спасение.

Прижав палец к губам, Лилли драматически вздохнула. Опустила глаза.

— Прежде чем меня обнаружат, я признаюсь вам, мистер Лебланк, в том, чего не знает никто.

Шаги Эмили приближались и звучали уже совсем близко с другой стороны слегка приоткрытой двери. Еще шаг, и она сможет услышать их.

Лилли повернулась к дверям спиной. Эмили не поймет, что Лилли слышала ее приближение.

— Мистер Лебланк, я признаюсь вам в своем огорчении. Умоляю вас, сжальтесь над итальянцем, который сейчас прячется в этом доме. Если вы, мистер Лебланк, хоть когда-нибудь были безумно, страстно влюблены, сжальтесь, пожалейте моего любимого.

Вскрик Эмили с другой стороны двери сказал ей, что она все слышала.

Момент ошеломленного недоверия. И вот Эмили, распахнув дверь, шагнула вперед.

— Лилли, боже мой, как ты могла? Да еще вот так разболтать об этом первому встречному!

Лебланк, поначалу сконфуженный, пришел в себя. Схватившись за ворот, словно ему было трудно дышать, он, ухмыляясь, переводил взгляд с одной девушки на другую. Эмили пылала негодованием.

Милая и доверчивая Эмили, как угадала Лилли, никогда бы не устроила подобной сцены, если бы знала, что Лилли притворяется. Лилли слушала ее, склонив голову — в позе, которой не принимала никогда в жизни. Когда она наконец подняла глаза, то взглянула на Лебланка.

— Умоляю вас, сэр, не проводить обыска в подвалах дома… — Ее рука взметнулась к раскрытому рту. — Mon Dieu! Лучше бы я молчала!

Лебланк фыркнул.