Элон почти раскололся. Вон как вздымается в тяжелом дыхании грудь, как едва дрожат от волнения руки, а в глазах мечется стыд.
Ви жадно облизнулся, будто чужие тайны были его любимым блюдом. Но они всего-то разбавляли его одиночество. Не более.
– Еще до того, как меня усыновили, я знал, что отличаюсь от других мальчиков, хоть и не осознавал, чем именно, – начал Каспер, старательно не глядя на Ви. Тот подался чуть вперед, жадно ловя каждое слово.
Каспер тяжело вздохнул, будто пытаясь воздухом выдавить из себя пробку, не дающую словам литься легко и свободно. Ви нутром ощущал, как правда травит душу и Изнанку Каспера. Точно серная кислота, истина прожигала в Каспере дыры. Возможно, они могли бы уничтожить парня, вырвись Изнанка наружу… Но не сейчас.
Ви знал, как ощущается измененная Изнанка, и без труда опознал таковую у Каспера. Похоже, когда-то в прошлом эти чувства убивали Элона, но сейчас он нашел в себе силы принять самого себя.
– Уже попав в семью и став старше, я понял, что со мной не так… И стал ненавидеть себя за то, кем являюсь. Мои приемные родители усыновили ошибку природы.
Каспер скривился от внутренней боли, а Ви заметил, как здоровая рука парня сжалась в кулак. Он еще не понимал, о чем Каспер говорит, но осознание приходило постепенно, с каждым словом Элона становясь все четче.
– Мне было стыдно сказать им правду, я боялся разочаровать свою семью. Не хотел, чтобы родители винили себя в том, кто я есть. Не желал, чтобы они стыдились меня так же, как я стыжусь того, что мне нравятся парни. Я думал, что если заткну свои чувства, зарою их поглубже, то смогу игнорировать. Смогу забыть, что я – ошибка. Для всех будет лучше, если я буду хотя бы притворяться другим, нормальным человеком.
Каспер многозначительно замолчал.
– Я думал, что мои чувства – мерзкие и неправильные. Но сейчас… Сейчас я понимаю, что, возможно, мои чувства – единственное спасение для того, кого я люблю. Они не ошибка.
Каспер вскинул глаза, и Ви изумленно выпрямился. Столь жестким взглядом можно убивать.
Когда Каспер снова заговорил, его слова прогремели приказом:
– Я пришел ради Дарена Йоркера и не уйду, пока не получу то, за чем явился. Я спасу его, даже если сам буду вынужден умереть.
Ви ошеломленно молчал. Внешне он оставался спокоен, но внутри все перевернулось от слов Каспера. Он смотрел в голубые глаза, а сам думал – будь он все еще жив, смог бы так же самозабвенно пожертвовать собой ради Этель?
– Уходи, – проскрипел Ви.
Сердце в груди давно не билось, и сейчас Ви чувствовал это как никогда остро.