Неоновая подсветка моста загорелась синим, и в этом жутком свечении Дарен походил на привидение. Эта мысль, навеянная словами Йоркера, больно уколола Каспера. Он резко подскочил на ноги, случайно опрокинув коробку с пиццей. Та перевернулась, и некогда аппетитные треугольнички рассыпались по земле.
– Что за бред ты несешь?!
Изумленный взгляд Дарена снизу вверх метнулся к искаженному злостью лицу Каспера.
– Неужели думаешь – чтобы быть важным и нужным, необходимо нести пользу этому миру?! – проорал он так, что голос эхом отскочил от подпорок и моста.
– Да, я так считаю, – непоколебимо и сухо отозвался Дарен. Будто вовсе не на него был направлен гнев Каспера. – А ты разве нет?
– Придурок! Не знаю, куда ты там собрался, но это того не стоит! Тебе не нужно доказывать свою значимость, чтобы тебя любили!
–
Они упорно не отводили взгляды, сверля друг друга в немом поединке, пока Каспер твердо не заявил:
– Тогда я буду делать это за нас двоих.
– Что?
– Любить тебя.
Повисло короткое молчание, которое разбавили лишь тяжелое дыхание Каспера и плеск речной воды. На мосту шуршали шины. Вдалеке слышались неразборчивые голоса неторопливых прохожих.
Этот момент неопределенности, застывший между прошлым и будущим, прочно врезался в память Каспера, а спокойное, полное нерушимой уверенности лицо Дарена – точно высекли на сетчатке.
– Вот именно поэтому я и должен сегодня уйти, Каспер. Ты делаешь для меня слишком много, а я…
– Я никогда не просил и не собираюсь просить тебя делать что-то взамен! Даже любить меня в ответ!
– Ты прав. Прости, что не могу принять твои чувства.
Голова Дарена опустилась, будто он был марионеткой, а кто-то обрезал нужную ниточку. Глядя на него, Каспер ощутил, как в груди что-то увядает, однако вслух признался:
– Я был готов к такому ответу и все понимаю. Я парень, ты парень…
– Ты усложняешь, – выдавил Дарен, не поднимая головы.