Мы заимствовали термин «техницизм» из исследования Иштвана Явора и Давида Янчича, посвященного организованной коррупции. Техницизм в этом контексте проявляется в махинациях с документами, бюрократических ошибках и использовании технических условий в формально открытых и конкурентных тендерах таким образом, что их может соблюсти только заранее определенный подрядчик[823]. Практика применения законов по индивидуальному заказу, посредством которой приемная политическая семья выбирает в качестве мишени конкретных акторов или институты, описывая их с предельной точностью, выходит на новый уровень центральной политики. Существуют две разновидности законов по индивидуальному заказу: (1) закон, который во всей полноте разработан исключительно для конкретного адресата, и никто другой не подпадает под его действие, или (2) закон, лишь некоторые статьи которого разработаны исключительно для конкретного адресата, при этом другие статьи применимы и к другим акторам. Например, в случае дискреционных налогов, которые мы обсуждаем в следующей главе [♦ 5.4.3], сумму сбора бывают обязаны выплатить несколько акторов, однако самую высокую налоговую ставку платит только адресат закона.

Законы по индивидуальному заказу можно классифицировать по двум признакам: (1) тип адресата, то есть к какой сфере социального действия относится актор или институт; и (2) цель патрональной политики, в рамках которой финансовая, правовая и личная ситуация адресата может расцениваться различными конкретными способами (Таблица 4.9). Кроме того, поскольку адресат может быть либо другом, либо врагом приемной политической семьи, необходимо различать вознаграждение и наказание, для которых мы приводим по одному общему примеру в таблице ниже[824].

Наконец, необходимо рассмотреть так называемые законы о чрезвычайных полномочиях, которые перемещают процесс принятия решений из сферы верховенства права в руки правящей политической элиты, которая может по своему усмотрению решать вопросы, предусмотренные законом этого типа[825]. В либеральных демократиях таких законов, как правило, не существует. Единственная ситуация, которая позволяет прибегать к подобным мерам, – чрезвычайное положение, и это уникальный случай, когда правящая политическая элита получает такой широкий мандат на управление в экстремальных и нетипичных условиях (пандемии, стихийные бедствия, иностранное вторжение и т. п.) и может действовать в обход обычного права. Со стороны правительства это может даже означать потенциальное прямое участие военных, и тогда можно говорить о «военном положении». Однако чрезвычайное положение может быть объявлено только при очень специфических обстоятельствах, а его правомочность тщательно контролируется независимыми ветвями власти, что, в сущности, не позволяет исполнительной власти объявлять его самостоятельно[826]. В коммунистических диктатурах сама конституция является законом о чрезвычайных полномочиях, поскольку объявляет партию-государство руководящей силой общества, предоставляя ей мандат действовать, как она пожелает, в соответствии с идеологией марксизма-ленинизма. Наконец, для на деле неограниченной власти патрональных автократий, скрывающейся за демократическим фасадом, устранения формальных ограничений, как правило, не требуется. Однако, когда чрезвычайное положение в глазах людей является достаточным основанием для блокирования демократических сдержек, верховный патрон может использовать эту ситуацию для приведения своей фактической власти в соответствие с номинальной. Так поступил Виктор Орбан в Венгрии во время пандемии коронавируса в 2020 году[827]. Впрочем, чаще всего правительства мафиозных государств имеют юридические основания объявлять «имеющее стратегическое значение» или необходимое для «общего блага» особое положение, как правило в сфере экономики, когда они этого пожелают, тем самым освобождая себя от действия законов и правовых норм, которые в противном случае помешали бы их деятельности[828]. Именно таким образом субстантивная рациональность проявляется в правовой системе, что хорошо согласуется с ее идеологическим проявлением в популизме и опорой на народный и национальный суверенитет. Государство использует такие ярлыки, как «государственная важность» и «общее благо», смысл которых оно определяет единолично, благодаря патрональной апроприации права интерпретировать общее благо. Хотя об этом не заявлено в конституции напрямую, приемная политическая семья при помощи идеологии и инструментальной правовой системы удерживает страну в бессрочном чрезвычайном положении[829].