Как правило, когда заходит речь о духе закона, имеется в виду его внутренний дух. Что касается взаимоотношения между буквой и духом закона, в либеральных демократиях общественное обсуждение правоприменения обычно сводится к тому, чтобы заставить законы работать так, как хотели бы того избранные представители. Поэтому от правоприменительных органов и должностных лиц ожидается, что они будут следовать духу закона, даже если в каких-то конкретных случаях буква закона может ему противоречить. В то же время такие выражения, как «бумажная волокита» (в контексте бюрократии), «правовое буквоедство» и «компрометация законности» (в контексте судебных заседаний), зачастую используются для описания правоприменительных практик, которые подгоняются исключительно под букву закона, при этом полностью игнорируя его дух. Это приводит к тому, что решения, принятые в рамках таких процедур, являются полностью законными, но едва ли справедливыми[864].

С другой стороны, внешний дух закона принимает во внимание моральный и политический контекст правовых решений, то есть моральный и политический контекст конституционной системы. Это означает не только то, что правовая система (в либеральных демократиях) и принимаемые в ней решения должны соответствовать конституции, но и то, что общим духом каждого закона является конституционализм, как мы описали его в начале этой главы. Точнее говоря, при рассмотрении каждого дела, то есть в каждом случае применения права, политические акторы обязаны учитывать возможный эффект принятых ими решений на превалирующий принцип общественного обсуждения. Сартори называет это «телосом» (telos), то есть конечной целью закона, которую он понимает как неоспоримую необходимость защиты граждан от тирании. Он также предупреждает нас, что политическая система, в которой судебная власть пренебрегает этим принципом, всегда рискует допустить укрепление неограниченной власти и вместе с ним сразу же потерять свободу[865]. Как пишет Мазманян, перефразируя Алексиса де Токвиля, «опасность легализма» в этом смысле заключается в том, что «порядок одерживает триумф над свободой»[866].

В Таблице 4.11 мы вводим и конкретизируем понятия демократического и автократического легализма, свойственного демократиям и автократиям, соответственно. Отличительной чертой демократического легализма является тот факт, что политические акторы нижнего уровня (например, чиновники или судьи) злоупотребляют законами по отношению к другим лицам. Иначе говоря, государственные служащие могут интерпретировать и применять законы таким образом, который явно не соответствует интенции, заложенной в закон его автором и направленной на реализацию определенного режима контроля за действиями людей.