Халид провел ладонью по влажным волосам Шахразады и почувствовал, как в сердце вспыхивает гнев от прикосновения к неровно обрезанным прядям.

Прядям, которые едва доходили ей до плеч.

Прядям, которые говорили о недавней жестокости. Жестокости от рук Селима Али эль-Шарифа.

– Ты злишься? – прошептала Шахразада.

– Да, – стараясь усмирить ярость, откликнулся Халид.

– Заставишь этого негодяя поплатиться за свершенные деяния? – Она подняла глаза, в которых до сих пор блестели слезы.

– Тысячекратно, – пообещал он.

– У меня есть идея, – выдохнула Шахразада и криво улыбнулась. – Вернее, она принадлежит не только мне. И нам потребуется твоя помощь.

– Можешь на нее рассчитывать, джунам. Всегда.

Врата Амардхи

Врата Амардхи

Осуществление задуманного началось на рассвете.

Когда Халид отправил лучников стрелять по укреплениям на городских стенах.

Стражники, отвечавшие за оборону ворот, осыпали нападавших ответным огнем в качестве предупреждения не приближаться.

Отряд лучников Халида устремился обратно в пустыню быстрее ветра. На лошадях бедуинов, которых одолжил Омар аль-Садик. Ускакали, чтобы позднее вновь вернуться.

С гораздо бо́льшим количеством всадников. И стрел.

Халид прекрасно знал о давно царивших в городе настроениях. Об обиде и зависти к сильному соседу – Хорасану, который всегда располагал войсками, деньгами и оружием в гораздо большем количестве, чем Парфия.

У нее же было лишь высокомерие. Этим-то высокомерием и планировал воспользоваться Халид.

Верховые лучники вернулись вместе с лучами утреннего солнца, бившего им в спины, и сделали новый залп по противникам. Те наполовину ослепли от яркого света, а потому не сумели как следует прицелиться. Многие стрелы пролетели мимо и попали в землю, камни, мусор. Некоторые – в вовремя подставленные щиты. Но ни одна не поразила подвижные мишени.