С тяжелыми думами возвращался Гришанов из райкома. От встречи с секретарем в душе тревога, опасностью пахнуло: два больших корабля грозно сближаются, не замечая утлой гришановской лодчонки между ними. Вот-вот ее раздавят как скорлупку, вот-вот…

А что делать? Секретарь есть секретарь…

Всю дорогу разматывал клубок воспоминаний, не заметил, как доехал. Увидел издали крышу многоквартирного дома, построенного недавно на центральной усадьбе, удивился: так быстро? Может, не в ту сторону затащил его Мальчик? Нет, все правильно. Крыша — другой такой в округе нет: телевизионные антенны на ней стоят густо и, как кресты на деревенском погосте, валятся в разные стороны.

Домой не поехал, свернул в лесок, спешился, пустил Мальчика пастись, сам лег на траву. Нахлынули воспоминания.

Давно это было, лет пять, наверное, прошло, а помнится. Все помнится… Весна в тот год была кислая, затяжная, и в колхоз к Бамбизову Гришанов добирался тогда пешком. В тот год, как раз перед его приходом, у них плотины смыло, пруды ушли, и село долго жило под впечатлением наводнения. В подробностях рассказывали, как дело было.

…Еще с вечера стало заметно необыкновенно быстрое прибавление воды в верхнем маленьком пруду. Если ночью не будет заморозка и не прекратится таяние — быть беде. Заморозка не было. Вода поднялась до краев плотины, осторожно, будто котенок, потыкалась о берег, в сваи, лизнула в одном, в другом месте и вот нащупала то, что искала. Тоненьким язычком, как лезвием, перекатилась через насыпь. Какое-то время она еще поблескивала мирно и спокойно, но вдруг рванулась в проран и в мгновение ока разворотила его до основания. Будто насосом подхваченные, устремились туда же льдины. Заклокотало, затрещало, заохало. Ревя, поток несся вперед. По пути сорвал бетонный мост, растерзал насыпь, увлек в пучину столетнюю ракиту и потащил ее — ершистую, страшную, похожую на чудовище, — к большой плотине. Плотина не выдержала напора и с грохотом рухнула.

Всю ночь раздавались удары, похожие на взрывы, треск, шуршание льда, деревьев. Утром речка еще ярилась, но мутная пена у берегов уже выдавала ее бессилие, и трактор на другую сторону переехал вброд.

И весна после этого как-то сразу успокоилась, появились и ночные, и утренние заморозки. А потом на оттаявшие поля полил дождь. Земля пила живительную влагу, но скоро пресытилась, и вода на ровных местах стояла прозрачными озерцами.

Казалось, время повернуло вспять — ни настоящей весны, ни лета в этом году не будет. Плотные тучи серым войлоком низко висели над землей, мелкий, по-осеннему холодный дождь нудно квасил поля.