– Видели бы вы все это под снежным покрывалом чистейшего белого цвета, – завершил он рассказ на высокой ноте, – как будет уже совсем скоро.

– Похоже, премилое местечко, – изрекла миссис Фодерингей. Удостоверившись, что ее первые сомнения оказались неоправданны, она давно уже оттаяла, проявляя игривость, которую в ней трудно было заподозрить. – А вы везунчик, раз живете среди такой красоты.

– Да, везунчик, – улыбнулся он. – Но одинокий при этом.

– Значит, вы не женаты?

– Овдовел несколько лет назад.

– О боже, – посочувствовала дама, – но дети хоть есть?

– Нет. – Он поднял глаза и печально взглянул на нее. – Мой брак… был не особенно счастливым.

Скорбные слова, произнесенные со сдержанностью истинного джентльмена, повлекли за собой внезапную паузу. Но прежде чем она затянулась, Мори приободрил своих гостей:

– Все это в прошлом. А сейчас я счастлив, что вернулся на родину и нахожусь в таком окружении. – Он улыбнулся. – Пройдемте в гостиную выпить кофе?

Священник с сожалением взглянул на часы.

– Боюсь, мы должны отклонить ваше предложение. Кэти дает урок в три часа в воскресной школе. А сейчас уже половина третьего.

– Боже правый, – подхватила миссис Фодерингей, – как пролетело время. За приятной обстановкой ничего не замечаешь. И всем этим мы обязаны нашему новому другу. Идем, дорогая, оставим мужчин на минутку. – Она поднялась и взяла Кэти за руку, добавив со своей обычной прямотой: – Мисс Кармайкл покажет нам, где мы можем привести себя в порядок.

Оставшись наедине с пастором, который тоже поднялся и стоял теперь у окна, разглядывая побережье, Мори воспользовался паузой и вынул из внутреннего кармана чековую книжку. Несколько росчерков шариковой ручкой, после чего он подошел к священнику.

– В знак дружбы и доброй воли позвольте мне предложить вам это, с тем чтобы вы могли собирать вашу паству более подобающим образом.

Фодерингей резко обернулся. Унылый, занудливый человечек, у которого в жилах текло больше желчи, чем крови, совершенно потерял дар речи. Уставившись на чек, он ошалело стал заикаться:

– Мой дорогой сэр… это более чем щедро… это… это сверх всякой меры великодушно.

– Не стоит благодарности. Для меня это удовольствие. Я могу себе его позволить. – Мори приложил палец к губам. – Но прошу вас, ни слова остальным.

Не успел он договорить, как вернулись дамы, и миссис Фодерингей, пораженная переменой в супруге, воскликнула:

– Мэтью! Что случилось, скажи на милость?