Я уезжала через два дня и попросила дать мне книгу на сутки. Прочитала за ночь в гостинице и поняла, что она должна быть напечатана и в России. А Ира говорит: “Рассыпан набор, потому что нет денег у издательства «Культура»”. Но я ей отвечаю: “Эту книгу издадут”. Беру книжку, еду с ней в Москву, естественно, доплачиваю от фонда “Триумф” деньги, и мы издаем эту книжку. Это уникальная книга. Она рассказывает о воззрениях Шнитке на музыку, на искусство, на Высоцкого, на Любимова – на всё.

Второй раз я побывала у Альфреда Шнитке уже с книжкой. Мы сидели в основном с Ириной, я просила ее поиграть, и она потрясающе играла. Альфред полулежал в другой комнате, он уже не разговаривал. Но продолжал писать ноты, хотя это ему давалось с трудом. У меня осталось очень тяжелое ощущение: выйдя на улицу, я была на грани истерики от осознания того, что это одутловатое тело, неговорящий человек – гений, который уходит просто на моих глазах.

С. С. Зоя Борисовна, а какую роль в жизни Андрея Андреевича сыграл Микаэл Таривердиев?

З. Б. Да, если уж говорить о дружбе, то, кроме Щедрина, Андрей Андреевич дружил именно с Микаэлом Таривердиевым. Микаэл был, как вам сказать… как бабочка: она взлетает в эту минуту, она живет этим моментом… Я очень люблю его мелодии, в том числе “Тишины хочу” на Андрюшины стихи. Это вот Микаэл.

С. С. Давайте теперь поговорим о произведениях Вознесенского, которые запрещали в советский период.

З. Б. Все, что было запрещено, особенно часто звучит сейчас. Например, “Плач по двум нерожденным поэмам”.

С. С. А как запрещали?

З. Б. Цензура – и всё!

С. С. Не печатали?

З. Б. Не печатали, потому что Андрей часто не соглашался ни на какие поправки. Самый яркий случай – второй после “Антимиров” спектакль по его стихам в Театре на Таганке. Спектакль назывался “Берегите ваши лица”. Постановки Любимова, которые поначалу запрещали власти, впоследствии – искореженные, изуродованные – все-таки пробивались на сцену, некоторые еще в советское время. Например, “Живой” по повести Бориса Можаева “Из жизни Федора Кузькина”. А вот спектакль “Берегите ваши лица” закрыли сразу после премьеры; больше он так и не увидел света. Это был потрясающий спектакль, где все артисты сидели на нотах: ноты служили декорацией. И пели, в том числе Высоцкий спел “Охоту на волков”. После премьеры к Андрею пришли представители высокой нашей власти и сказали: “Уберите песню Высоцкого. Она не имеет отношения к вашему тексту. И мы завтра подпишем разрешение”. Он сказал: “Я этого не сделаю”. И не сделал. То, что Андрей позволил не прозвучать своим стихам только из-за того, что из спектакля сняли песню другого поэта, пусть даже гениального Высоцкого… Это, я считаю, был один из его самых серьезных духовных поступков, я бы даже сказала, внутренний подвиг.