С. С. Упертый, как у нас говорят.

Б. М. Да, упертый. И тут Иегуди, глядя милиционеру в глаза, начал объяснять – а он не говорил по-русски, ты знаешь, – “Я музишен, музыкант, я музыкант, я музыкант, репетиционо, репетиция”. И вдруг милиционер расслабился и сказал: “Езжайте дальше”. И не потому, что узнал Менухина, – это было бы возможно разве что в Париже или в Лондоне, – точно нет. Это харизма, в самом высоком смысле этого слова. Вот что такое Иегуди.

С. С. Фильм “Иегуди Менухин. Скрипка века”, как и другие твои фильмы о Иегуди, можно – и нужно – смотреть от начала до конца. Композиция каждого фильма разная, и, насколько я понимаю, каждый раз она идет от героя, да?

Б. М. О да! Я тоже считаю, что большие, великие музыканты излучают свой свет не только через музыку.

С. С. Бруно, а не бывало ли так, что, пересматривая какой-либо из уже практически законченных, готовых фильмов, ты решал его переделать, начать заново?

Б. М. Такое постоянно происходит. Мне расстаться с ребенком очень трудно.

С. С. Хочется все время его перевоспитывать, да?

Б. М. Ну да. Иногда бывает, конечно, что я пересматриваю фильм, скажем, через десять лет и говорю себе: боже мой, я доволен. Но обычно я настаиваю на том – и это проблема для моих продюсеров, – что после окончания работы над фильмом мне необходим еще долгий срок до его выпуска, чтобы иметь возможность…

С. С. …немножечко отойти – и с дистанции снова взглянуть свежим взглядом.

Б. М. Это очень важно.

С. С. Ты снял около восьмидесяти фильмов и программ, много раз снимал Менухина, долго снимал Гленна Гульда и других музыкантов. И в то же время ко многим крупным исполнителям ты так и не подошел. Почему, например, ты не сделал фильма о Григории Соколове, а только снял его концерт?

Б. М. Ну, это другое дело! Я мечтаю сделать когда-нибудь настоящий портрет Григория Соколова. Но пока его это не интересует. Ты знаешь, мы с ним очень близки, он мне звонит и комментирует все мои фильмы, знает их наизусть. Я ему постоянно твержу: “Давайте мы с вами сделаем фильм”. “Да нет, – отвечает он и всегда возвращается к теме Гульда. – Нет, я маленький человек, а вот это гигант”. И всё. Пока я не могу его заинтересовать, но мечтаю об этом.

С. С. И все же мечта частично осуществилась – тебе удалось снять его концерт в Париже, и это счастье, потому что все знают, что Григорий Соколов не переносит камер на концерте.

Бруно, в нашей беседе уже прозвучало имя Давида Ойстраха. Фильм о нем называется так: “Давид Ойстрах: народный артист?” Почему вопросительный знак?