С. С. Сергей Юрьевич, есть ли спектакль, который вы мечтали поставить, но до сих пор так и не получилось это сделать?
С. Ю. Великое счастье – я осуществил все постановки, какие хотел. И “Мольера” Булгакова, и “Стулья” Ионеско, в которых играл сам. Последнее время я мечтал поставить “Пер Гюнта”. Ибсен – один из любимых моих драматургов. Но так вышло, что мы опоздали, сейчас уже он поставлен в одном месте, ставится в другом. А когда пьеса становится расхожей, я точно за нее не возьмусь.
С. С. Сергей Юрьевич, в какое время мы живем, как вам кажется?
С. Ю. В переломное. Я чувствую перелом в буквальном смысле слова. Вот доска, прямая доска, а вот перелом. Вот тут она сломалась.
С. С. Вы сейчас про связь времен или про что-то другое?
С. Ю. Про связь времен. Они связаны еще, связаны. Но для тех, кто здесь, всё, что было там, – уже за горой, не видать. А там среди многого другого и классика, которую уважали, ценили. А сейчас небо вижу, а классики не вижу. И еще многого-многого не вижу. И даже не представляю, что оно там есть – за горой!
Время переломное, в нем фальши гораздо больше, чем раньше. Потому что возможности фальшивить больше. Как в искусстве, в пении, фальшь сразу слышна, так и вот в этом: “Я бизнесмен – я создал фирму. У нас есть фирма, но у нас есть дочерняя фирма, от дочерней фирмы есть благотворительный фонд…” По идее все прекрасно. Это то новое, что дало новое время, но оно же породило возможность такого количества фальши, что начинает фальшивиться сам человек. Бизнесмен – это, конечно, звучит гордо, но родился и другой человеческий слой с очень точным названием – “офисный планктон”. Миллионы людей, которые работают в офисах, исполняют некую функцию, у которой нет ни вкуса, ни консистенции. Воздух. А воздухто у нас не очень качественный. Вязкий воздух, вязкий. Офисный планктон – полуобразованный, полусегодняшний, полу-вне-времени находящийся – это инертная масса, которая может превратиться во что угодно, в том числе в самое страшное. Планктон не имеет ни формы, ни содержания. Известно, что один из способов воздействия на массу – это искусство. Оно придает массе форму, а значит, хоть какую-то опору. Но сейчас я не очень на него надеюсь. Я не верю, что можно сделать такой фильм или спектакль, что офисный планктон разухабится.
С. С. Спасибо вам огромное, что вы были моим гостем, героем программы “Нескучная классика”.
С. Ю. Спасибо за внимание, спасибо за разговор, правильный разговор.