Познавательная литератураНескучная классика. Еще не всёстр 321
Светлый фон
Если бы не Вульф, никогда мне не работать на телевидении. Именно он заставил меня начать снимать передачи для Первого канала. Именно он поддержал, когда пришлось покинуть Первый канал и уйти на “Культуру”. Виталий Яковлевич не пропускал моих передач. Звонил практически после каждого эфира, чтобы похвалить, сделать замечание или дать необходимый совет. Я была одной из его “девочек”, входивших в ближний круг. Говоря о ближнем круге, я имею в виду не столько формальное общение по работе, сколько долгие телефонные разговоры и обычные посиделки на кухне. Сейчас, к счастью, кухонное общение снова входит в моду. Но у нас с Виталием Яковлевичем оно и не прекращалось и в начале нулевых, когда стало принято встречаться в ресторанах. Поэтому, когда мне пришла в голову идея посвятить один из выпусков “Камертона” Юрию Григоровичу, я обратилась к Вульфу.

И вот свершилось – Юрий Николаевич приехал в Дом музыки, где проходили съемки нашей программы. Первое, что меня поразило, – это взгляд. Энергия взгляда! Темные, пронзающие насквозь глаза. Вспомнилась фраза Пабло Пикассо: “У юности нет возраста”. Я, конечно, очень хорошо подготовилась к интервью. Была, что называется, во всеоружии. Но без накладок не обошлось – слишком долго готовили площадку, устанавливали камеры, свет, передвигали мебель… Я в это время, включив все свое “девичье” обаяние, занимала Григоровича разговорами.

И вот свершилось – Юрий Николаевич приехал в Дом музыки, где проходили съемки нашей программы. Первое, что меня поразило, – это взгляд. Энергия взгляда! Темные, пронзающие насквозь глаза. Вспомнилась фраза Пабло Пикассо: “У юности нет возраста”. Я, конечно, очень хорошо подготовилась к интервью. Была, что называется, во всеоружии. Но без накладок не обошлось – слишком долго готовили площадку, устанавливали камеры, свет, передвигали мебель… Я в это время, включив все свое “девичье” обаяние, занимала Григоровича разговорами.

Но самое важное случилось после записи интервью. Теперь, по прошествии многих лет, об этом можно рассказать. Да простят меня читатели за хвастовство. Практически сразу позвонил Виталий Яковлевич и мягким, с грассирующим “р”, голосом произнес: “Сатик, я не знаю, что ты сделала, но Григ от тебя без ума. Такие комплименты я слышал из его уст, пожалуй, только в адрес Аллы Шелест”. Я прекрасно знала о любви Виталия Яковлевича к преувеличениям, поэтому не восприняла его слова всерьез. “Наверное, Григорович просто сказал несколько добрых слов в мой адрес, – подумалось мне, – а Вульфу было приятно их услышать, поскольку именно он рекомендовал меня Юрию Николаевичу”. Но не тут-то было!