Нас познакомил мой муж, они с Юрским к моменту нашей женитьбы уже дружили. Сначала я очень смущалась того факта, что у меня на кухне сидит сам Юрский со своей неподражаемой улыбкой. Помню, как он ненадолго пришел преподавать в ГИТИС, но не на наш курс, и я издали наблюдала его – молодого еще, поджарого, натянутого, как струна. А вскоре мы стали видеться часто. По-мню лето, проведенное в Ялте. Юрский с Натальей Теняковой и маленькой дочкой Дашей отдыхали в Доме актера, мы с Володей – в гостинице “Ялта”. Обычно собирались у нас, как-то вечером они позвали к себе. Компания гуляла шумная и веселая, все разместились, тесно сбившись, на террасе номера. В самом номере спала Даша в обнимку с котенком. И вот Сергей Юрьевич рассказывает: “Летим послезавтра к Володе Меньшову на съемки. Такие странные роли у нас: играем стариков, мужа с женой! Да-да, стариков!” Я с трудом могла в это поверить, особенно глядя на загорелую, разрумянившуюся, смеющуюся Наташу. А Юрский продолжает: “А знаете, в чем парадокс? Я уже дней десять хожу с этим сценарием, учу, придумываю, этюды потихоньку пробую, а вот она… – и нежные искры из глаз в сторону жены, – ни разу даже сценарий не открыла, на пляже жарится, пьет вино и хохочет. А ведь прилетим на площадку – и она всё лучше всех сыграет!” Нам не дано предугадать… Кто мог подумать, что фильм, на съемки которого они улетали – “Любовь и голуби”, – войдет в историю русского кино, разлетится на цитаты и станет частью нашей жизни.
А еще я так и не успела за долгие годы сказать Сергею Юрьевичу, что его поэтические вечера – одно из самых ярких воспоминаний юности. Пастернак, прочитанный Юрским с только ему присущей ритмикой стиха, до сих пор звучит во мне, хоть и прошло больше тридцати лет. И с кем же еще имело смысл говорить о музыке слова, как не с ним!
А еще я так и не успела за долгие годы сказать Сергею Юрьевичу, что его поэтические вечера – одно из самых ярких воспоминаний юности. Пастернак, прочитанный Юрским с только ему присущей ритмикой стиха, до сих пор звучит во мне, хоть и прошло больше тридцати лет. И с кем же еще имело смысл говорить о музыке слова, как не с ним!
Разговор 2012 года
САТИ СПИВАКОВА Как по-вашему, что все-таки сильнее воздействует на человеческую психофизику: музыка или слово?
СЕРГЕЙ ЮРСКИЙ Всегда и только – музыка. Именно поэтому с ней нужно быть осторожным. Я сын музыканта – моя мама была прекрасной пианисткой. В нашей комнате коммунальной квартиры, где мы жили, стоял рояль…
С. С. Прямо рояль, не пианино?
С. Ю. Рояль. Он стоит у меня до сих пор, но теперь он молчит. А в моем детстве, когда мама занималась с учениками (от чего, собственно, зависело наше существование, поскольку отец был снят с работы и исключен из партии), рояль звучал постоянно. Иногда она играла для себя. Для меня и сейчас некоторые музыкальные сочинения – это как безотказный укол воспоминаний.