Так, может быть, деятельному человеку и не надо оно, это созерцание, пусть остается уделом пенсионеров, как награда за упущенное наслаждение? Думаю, что надо, иначе зачем бы мозырский секретарь горкома затевал сад камней; зачем бы друзья, приезжающие ко мне из шумных городов, усаживались над озером и подолгу глядели на угасающий закат, сидели б себе за столом да горячились в спорах; зачем бы деревенские мужики после трудового дня торчали на улице, слушая коростеля за околицей, валились бы поскорее на постель; ан нет — каждому нужна минута умиротворения, и каждый погружается в созерцание, чтобы ублажить душу. И я думаю, что придет время — возникнут новые санатории, где станут учить созерцанию и лечить созерцанием. Может быть, санатории эти будут похожи на мою Усть-Дёржу, в лечебную силу которой я поверил безоговорочно.

4 декабря 1984 года

Есть такое выражение: «Дело засасывает». Действительно, трясина: начнешь — и потянуло, потянуло, глядь — и ушел с головой. Кажется, меня засосала «культурная проблема деревни». Написал две статьи: в «Правду» и в «Художник РСФСР». Как все-таки медленно поворачиваемся мы на зов потребности, как тяжек груз инерции на плечах!

Из Союза художников, от Анатолия Тюрина, пришло письмо: 22 картины общей стоимостью 12 тысяч рублей для нашей галереи отобраны, надо приехать и получить. Письмо отдал директору, тот собрал своих помощников — решают, кого послать. Посылать надо «искусствоведа», а она — учительница, по инструкции не члену совхоза нельзя оплачивать командировку — сидят и толкут воду в ступе. А речь-то о 15 рублях! Поразительно, до чего люди запуганы инструкциями! А районные власти? Ведь я так и не добился, чтобы художнику, ведущему детскую изостудию, оплачивали проезд — 14 рублей в месяц. Нам предложили выход: повысить плату за обучение, то есть пусть проезд оплачивают родители. В то же время молодоженам дарим телевизоры, серванты и холодильники, а они на тысячу рублей водки покупают — полдеревни пьянствует!