– Нет, Дуня! Не уходи… Вернись. Не уходи. Это не ты. Я знаю, что ты не такая, – закричал он ей в след. – Ты хочешь поступать правильно… Ты всегда этого хотела, и если ты так поступишь, то будешь себя винить… Уверяю… До конца жизни….

Она остановилась у лебедки, схватилась за ручку и начала вращать. С каждым поворотом массивная деревянная крышка, висящая на тросе, опускалась еще на дециметр к отверстию в полу.

– Нет, Дуня… не закрывай… пожалуйста… я не хочу умирать. Слышишь? Я не хочу…

Она пыталась отключить мысли и просто продолжать вращать. Опустить крышку, и пусть он исчезнет навсегда. Он ведь уже был мертв.

Но что это ей давало?

Кто она?

На самом деле.

Не только сейчас. А после всего этого.

Когда все закончится.

В кого она тогда превратится?

67

67

Фарид сидел на полу, с руками в наручниках, спиной к стене, и никогда еще ему не было так страшно ошибиться. Малейшее движение могло рассердить мужчину в грубой военной форме, который сидел на корточках напротив него и рылся у него в рюкзаке.

Пока они оба не сказали ни слова, и он не собирался быть тем, кто нарушит молчание. Говорить раньше, чем к тебе обратятся, значило напрашиваться на неприятности. Но если ему зададут вопрос, любой, он намеревался ответить честно и прямо. О том, чтобы пытаться кого-то перехитрить, в его положении не могло быть и речи.

Даже если бы они спросили у него пароль к компьютеру, он бы сообщил его им без колебаний. Это далось бы непросто, и он мог только надеяться, что они не узнают, что он расшифровал их жесткий диск и получил доступ к его содержимому.

Если они узнают, его шансы на выживание будут равны нулю. А он не был готов к смерти. Пока. Они уже забрали Цяна и, возможно, Дуню, и теперь остался только он. Единственным светлым пятном было то, что несмотря ни на что, он все еще был жив. Возможно, они поняли, что он им полезнее живым, чем мертвым. А может, они просто хотели потянуть время, чтобы поиграть с ним. Чтобы, как в случае с Цяном, нанести удар, когда он меньше всего этого ожидал.

Мужчина поднял глаза от рюкзака и посмотрел ему в глаза. Он среагировал слишком поздно, а должен был сразу же опустить глаза в пол. Просто смотреть в ответ, как он это делал сейчас, означало лезть на рожон. Но если он опустит глаза сейчас, то это все равно, что показать мужчине фак.

И теперь он сидел в безмолвной борьбе, которая прервалась только тогда, когда в комнату управления вошел коллега мужчины.

В отличие от первого, он не был одет в грубые сапоги и военную форму, а был в обычных брюках и пиджаке. Ему казалось, что оба были военными, но, возможно, это был совсем не тот второй из двух, которых они видели ранее, а кто-то третий. Возможно, это был их шеф, который теперь будет решать, что им с ним делать.