Это должно сработать.

Это просто обязано сработать.

Видел, как кровь просачивается из-под ее одежды в районе живота. Стекает на пол, образуя маленькую лужу. Все эти лужи потерь. Смерти. Лифт все еще двигался. Едва ощутимые толчки на бесконечном пути наверх. Ему ничего не оставалось, как продолжать снабжать ее кислородом. Продолжать качать. Бороться со временем. С голосами, на перебой твердящими, что уже слишком поздно.

Может, это была вибрация лифта, когда он наконец остановился или ожило ее сердце. Он не знал. Ему не оставалось ничего, только надеяться, пока он пробирался по ярко освещенным, похожим на больничные, коридорам на следующем этаже. Надеяться на невозможное.

Здесь не было больше никого. Только он и Дуня. И вот следующий лифт. Он двигался быстрее. Дверь открылась почти сразу, не оставив ему времени проверить пульс еще раз. Вместо этого он поспешил спуститься со сцены, прошел через большой зал с хрустальными люстрами и дальше по тускло освещенным коридорам.

Чувствовал кровь из огнестрельного ранения. Как она стекала по руке, с каждой срывавшейся с локтя каплей забирая у него энергию. Но это было ничто по сравнению с Дуней. Ему не нужно было даже смотреть вниз, чтобы понять, что речь шла о литрах. Достаточно было чувствовать, как ее тело вот-вот выскользнет у него из рук.

Как и прежде, все вдруг потемнело, а когда он очнулся, то чуть не упал, но сумел восстановить равновесие и продолжить двигаться по лабиринту коридоров. Остановиться – не вариант. Вместо этого он несколько раз моргнул, чтобы оставаться в сознании. Но это не помогло. Зрение становилось все более размытым по краям. То же самое и со слухом, который улавливал только самые низкие частоты.

Длинный коридор был настолько узким, что он был вынужден продвигаться вперед боком, чтобы ее голова не ударялась о стену, а на другой стороне его встретили слепящие мигалки и вооруженные пуленепробиваемые жилеты, которые кричали и вопили, перебивая друг друга. Приказы отпустить ее и лечь на живот с руками на голове. Угрозы, что они будут стрелять, если он этого не сделает. Все те, кто уже за ним охотились и стреляли в него.

Но он не мог ее отпустить. Не сейчас. Он мог только продолжать двигаться под звуки собственного дыхания и все более далекие голоса. К стальной лестнице. Налево, к группе молодых женщин, завернутых в пледы, и напротив к двоим мужчинам в камуфляжной одежде, лежащим на животе с руками в наручниках за спиной вместе с женщиной в спортивной одежде.

Слышал их крики. Не ему. Друг на друга. Он сам попытался крикнуть, чтобы попросить скорую, но не был уверен, что его услышали.