— Дал? — повторил Робин. — Он хорошо бился.
— Дал?
Он хорошо бился.
Мисаки приподняла бровь, глядя на друга.
Робин вздохнул.
— Он так старался, — сказал он, и Мисаки закатила глаза.
— Он так старался,
— Боги, ты такой мягкий, Тундиил.
— Боги, ты такой мягкий, Тундиил.
Цусано были мастера с мечом, но в рукопашном бою Робин был лучше. Казу глупо бросил вызов чужеземному гостю в бою голыми руками. Робин не мог отступить, но и не любил унижать бойца младше, который старался. Где Мисаки побила бы Казу и ушла, властно тряхнув волосами, Робин оставил мальчику гордость.
— И, — добавил Робин через миг, — я думал, что нужно было понравиться твоим родителям. Я думал, что избиение их наследника в додзе было плохим способом сделать это.
— И,
я думал, что нужно было понравиться твоим родителям. Я думал, что избиение их наследника в додзе было плохим способом сделать это.
— О, Робин, — Мисаки рассмеялась. — Ты не понимаешь культуру Широджимы. Быть сильнее — это хорошо. Потому все сильные семьи Широджимы заключают между собой браки. Было ошибкой позволить Казу попасть по тебе, но мой отец видел хороший бой. Он был впечатлён, — она надеялась.
— О, Робин,
Ты не понимаешь культуру Широджимы. Быть сильнее — это хорошо. Потому все сильные семьи Широджимы заключают между собой браки. Было ошибкой позволить Казу попасть по тебе, но мой отец видел хороший бой. Он был впечатлён, — она надеялась.
— Сила, — сказал Робин. — Это причина, по которой решаются браки?
— Сила,
Это причина, по которой решаются браки?
Мисаки кивнула.