— Что?
— Кто-то спускается по горе к нам, — Такеру склонил голову, словно слушал. — Два человека.
— Мы должны встретить их, — сказала Мисаки, стряхивая снег с колен. — Дать им знать, что мы не пропали, — было странно, что она все еще не ощущала физическую боль, даже после боя и долгого времени на снегу, когда она сидела, поджав под себя ноги.
Они едва начали подниматься по южному переходу, когда взгляд Мисаки упал на фигуру, идущую по горе к ним. Кван Чоль-хи уже лучше шагал по склонам Такаюби, но все еще был куда медленнее местных жителей.
— О! — сказал мальчик, заметив Мисаки и Такеру сквозь падающий снег. — Это вы.
— Кван, — сказал Такеру, без усилий пересекая расстояние к спотыкающемуся мальчику плавными шагами. — Что ты тут делаешь?
— Сецуко-сама сказала, что вас долго не было, и она переживала. Попросила поискать вас.
— Мы в порядке и идем обратно, как видишь, — сказал Такеру, хотя Мисаки заметила, что Чоль-хи с тревогой посмотрел на свежие порезы на шее Такеру.
— Хорошо. Я… — Чоль-хи замер. Его взгляд упал на меч на бедре Мисаки. — Что это?
— Это дело моей жены, — сказал резко Такеру. — Как леди благородного дома, она может носить меч, если она…
— Нет, я уже видел женщин с мечами, — уточнил Чоль-хи, — но не с таким мечом. Мацуда Мисаки-доно-сама… — он запутался в обращении от восторга. — Это то, что я думаю?
Мисаки взглянула на Сираденью.
— Ты внимательный.
— Так… это…
— Зилазенское стекло? — сказала Мисаки. — Да.