В лодке сменили гребцов, королю подали другой крючек и снова произошла та же гонка по лагуне, окончившаяся новой удачей.

Но так как голодных на берегу было слишком много для того, чтобы их мог насытить царственный ловец, то народ принялся и сам за уженье, по тому способу, который ему был дозволен, и который представлял не менее интереса, нежели королевский.

В одной из бухт лагуны лежало некоторое количество больших, плоских камней; туземцы разместились на них и опустили между ними на коралловое дно какие-то небольшие предметы.

– Что это они делают? – спросил Аскот.

– Они кладут яд для рыбы.

– Неужели? Разве можно есть отравленную рыбу?

– И очень! Вот сейчас увидишь, господин!

– Брр! Отравленная рыба! Меня тошнит при одной мысли!

Рыбаки присели на корточки, каждый на своем камне, и нагнувшись к воде, внимательно следили за игравшей в ней рыбой. Когда среди кораллов происходило какое-то, вероятно, понятное для дикаря движение, он выпрямлялся, в руках у него оказывался острый нож из раковины, и подняв его он ждал момента, чтобы поразить добычу.

Вода начинала бурлить, пенистые волны били о берега и затем рыба показывалась брюшком вверх на поверхности. Туземец с быстротой молнии подхватывал ее, взрезывал своим ножом, выбрасывал все внутренности на берег в кусты и спустя несколько минут рыба, только что проглотившая отравленную приманку, уже поедалась туземцами; пока воин кушал ее, его жена и дети не смели смотреть на него, но ожидали в сторонке, что он милостиво швырнет им объедки.

Тем временем Ша-Ран то и дело таскал из воды крупных тонов и бросал их своим подданным, в числе коих особенно часто королевский дар доставался одному любимцу короля. Празднеству, казалось, конца не будет.

Офицеры переглядывались. Что делать? Неужели без всякого предупреждения, без объявления войны, открыть огонь по этим наивным детям природы? Неужели убивать людей, не подозревающих даже о присутствии неприятеля?

Немыслимо. Никто бы на это не решился.

– Я вам предложу вот что, друзья мои! – начал Туила. – Вернитесь в деревню, и когда Ша-Ран пойдет домой с своими воинами, примите его хорошим залпом холостыми патронами. А затем пусть кто-нибудь войдет к нему навстречу с плодом хлебного дерева в руке.

– Я пойду! – вызвался Аскот.

– Ни в каком случае, молодой человек! – покачал офицер головой, – Но то в том дело. Можно ли надеяться, что Ша-Ран уважит этот знак мира?

– Безусловно! – уверял Туила. – Я знаю это по опыту.

– Хорошо. Так и сделаем. Уйдем отсюда без шума, ребята!

Приказание было передано шепотом всему отряду и спустя четверть часа все англичане шли обратно к деревне, по несколько иным путем. Но дороге в одном месте общее внимание было привлечено довольно высшим холмом, очевидно, искусственного происхождения, в густой пальмовой роще.