Следом приходила Сумая – тридцатилетняя женщина, находившаяся в заточении с шестнадцати лет. У неё были чёрные зубы и ужасное, зловонное дыхание. Во время охоты на ведьм её сожгли бы на костре за абсолютное уродство, ненависть к людям и отвратительный ехидный смех. У Сумаи были жирные волосы, никогда не видавшие мыла и расчёски, а от одежды настолько несло потом, что даже москиты не решались к ней подлетать. Она выполняла пункты из списка под названием «сексуальное унижение» и «принуждение к половому акту».

В Андреса стреляли из полицейского тазера. В момент, когда два электрода выстреливали из картриджа и вонзались в тело, мышцы сводило судорогой от электрических разрядов. В эти моменты Андрес лишался возможности мыслить, он лишь кричал, как дикий зверь, и молил, чтобы это прекратилось. Тело напрягалось против его воли, и казалось, что позвоночник вот-вот сломается.

В таком темпе Андрес начал сходить с ума. Он чувствовал, как деградирует до уровня земноводного.

Помимо пыток надзирателей была ещё одна – пытка собственным телом. Это был порез на лодыжке, который ему случайно нанёс Иршад острой застёжкой на ремне. Рана начала распухать, посинела и с каждым днём болела всё сильнее. Заражение набирало обороты. Без необходимого лечения он мог лишиться ноги, а если затянуть, то и жизни. Ни Иршад, ни Надир не обращали на это внимания, сколько бы он ни умолял привести к нему доктора.

Однажды ночью Андрес заснул раньше обычного, несмотря на оглушительную музыку и свет, бьющий в глаза сквозь веки. Он проснулся за час до утренних процедур и заплакал. Его тело трясло от холода, болели синяки, а нога раздулась до невозможных размеров. Он чувствовал, что ампутация теперь – единственный вариант. Пытки оказались эффективными, и двадцатичетырёхлетний парень наконец сломался.

В семь тридцать вошёл Иршад, как обычно довольный превосходным утром. Завтраком ему служило избиение Андреса.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он на ужасном английском.

– Я готов всё подписать, – ответил Андрес.

– Тебя плохо слышно. Ты сказал, что хочешь на утренние процедуры?

– Я подпишу всё, что захотите, – повторил он.

– Это хорошо, – похвалил его Иршад. – В таком грязном месте надо умываться.

Со звериным оскалом надзиратель потащил его в душевую, схватил его волосы на затылке и погрузил в таз с холодной водой. Это продлилось дольше, чем Андрес мог задержать дыхание, и, по ощущениям, он набрал полные лёгкие воды. Он тут же потерял сознание, а очнулся лёжа на полу. Иршад стоял над ним с видом самого счастливого человека на свете.