Нет. Сегодня я не была тем ребенком. Сегодня дракон был у меня. И я буду использовать его, чтобы спасать людей.

Я спустилась на землю и со всей силой дунула в горн, издавая призывный звук сквозь дым. В ответ я услышала лишь треск, но Аэла покачала головой, сфокусировав на чем-то глаза, и я проследила за ее взглядом, – хотя сейчас, возможно, я видела именно ее глазами, потому что мысли об отце, братьях и сестрах затопили меня без остатка, а всплеск эмоций стал таким сильным, что мы превратились с ней в одно целое.

Я последовала за ее взглядом и, спотыкаясь, пробиралась сквозь огонь, пока наконец-то не обнаружила сгорбившиеся, застывшие фигуры в углу сотрясаемой пожаром комнаты. Они находились без сознания. Я взяла ребенка на руки, закинула руку женщины себе на плечо и начала пятиться назад. Сквозь горящее пламя появился силуэт Аэлы, которая тут же прилегла на живот, чтобы я могла посадить женщину ей на спину. Я взобралась на дракона, прижимая к себе ребенка и одной рукой держась за седло Аэлы. Я всеми силами старалась удержаться на ее спине со своей ношей, пока она отталкивалась от пола, рассекая крыльями воздух, чтобы поднять нас.

Мы приземлились на улице за периметром, где уже поджидали команды быстрого реагирования с насосами, водой и медиками. Я передала женщину и ребенка в руки санитаров, а затем снова взмыла в воздух, не дожидаясь ответа, живы они или мертвы.

Я занималась этим, не оглядываясь, а иначе вообще ничего не смогу сделать.

Кружащий над пожаром Пауэр вновь закричал:

– Ты в порядке?

– Я в порядке. Иди.

Мы с Аэлой остались парить над огнем, пока они с Итером скользнули внутрь, и к тому времени, когда снова наступила моя очередь, жар от огня высушил мои слезы. Мы продолжили сменять друг друга, то заходя в горящие здания, то вылетая из них, пока солнце и пожары не утихли.

– Энни, – сказал наконец Пауэр, – давай сделаем перерыв.

– Мы должны продолжать искать…

– Пожары утихли, они открывают бункеры. Тебе нужно поесть.

Мы подлетели к берегу реки, задыхаясь от пепла. В этой части города, недалеко от Фабричного района, река обычно была замусорена даже в пригожий день, а грязные берега были пустынны. Я сняла шлем и брызнула водой на лицо, пропитанной сажей. Позади нас от истлевающего пожарища в сумеречное небо вздымался дым. Я собиралась снова подняться в воздух, но, оказавшись на земле, вдруг обнаружила, что ноги меня не держат. Я рухнула прямо в грязь и, зажав голову коленями, разразилась рыданиями.

– Вот.

Пауэр сунул мне в руку полупустую флягу, и, даже не думая отказываться, я тут же осушила ее. Но не смогла остановить текущие по щекам слезы.