Бернард предложил сделать здесь перерыв. Они ходили уже достаточно долго, чтобы ноги начали гудеть, а желудок напоминать о том, что пора бы перекусить. Бернард стряхнул пыль со скамейки около окна и достал из рюкзака подготовленные еще ранним утром сэндвичи и большую банку содовой. Юэн пошутил о хорошем работодателе, который кормит своих сотрудников. Бернард не испытывал сильного чувства голода из-за непроходящих головокружения и тошноты, но знал, что поесть просто необходимо, чтобы состояние не ухудшилось. Расправившись с сэндвичем и сделав несколько глотков содовой, он протянул банку Юэну. Тот забрал ее, поднял перед собой, но пить не спешил.

– Ты в курсе, что когда люди пьют что-то из одной бутылки или банки, это считается косвенным поцелуем? – с нескрываемым сарказмом спросил он, посмотрев на Бернарда.

Бернард с ответом помедлил. Мыслительный процесс в его голове был поражен накатившей меланхолией от созерцания пустых трибун и пьедестала, а очередная шутка Юэна будто бы вытащила его из болота гнетущих размышлений о конечности всего и вся.

– Не слышал ничего об этом. Звучит как чушь, – сказал Бернард, мыском кроссовки откинув от себя камушек.

Камушек запрыгал, покатившись прямо к бассейну, и застыл у самой кромки. Бернард посмотрел на Юэна и протянул руку.

– Можешь не пить, если брезгуешь. Второй банки у меня все равно нет, есть только вода, но она в машине, – сказал он.

Юэн отклонился назад и в сторону.

– Я тоже считаю это чушью, – ухмыльнулся он. – И кто только такое выдумывает? К тому же я дико хочу пить.

На пару секунд Бернард застыл с протянутой рукой. Затем отвернулся и посмотрел на камушек, так и не упавший в пустой бассейн.

– Значит, говоришь, твои родители познакомились здесь? – вдруг спросил Юэн.

– В доме отдыха, да, – кивнул Бернард. Он предчувствовал, что Юэн рано или поздно поинтересуется. И сейчас Бернарду не хотелось увиливать от вопросов о семье. В конце концов, он прекрасно знал, в какое место едет, и сам предложил сюда поехать Юэну.

– И как это произошло?

Бернард склонился к коленям, переведя взгляд на два инвалидных кресла в углу. Краем глаза он заметил, что Юэн смотрел куда-то на трибуны.

– Я помню только то, что как-то рассказывала мать, когда я еще был ребенком.

– Она работала здесь или отдыхала?

– Отдыхала. Проходила лечение, если быть точным, но от чего лечилась, я не знаю, – Бернард замолк на пару секунд. Он так долго ни с кем не говорил о матери, что сейчас испытывал волнение. Ему казалось, что он медленно выворачивается наизнанку. И, что более странно, он чувствовал, что это необходимо. Как хорошо, что под ногами нашелся еще один камушек, который можно было снова отбросить к бассейну. На этот раз попал. Стук упавшего камушка эхом отскочил от кафельной плитки. – После ее смерти отец вообще о ней мало упоминал.