Интереснее дело обстояло с комнатами для персонала и с помещениями, открывающимися ключами из связки. В кладовках сохранилось много средств для уборки, перетянутых паутиной, ведра, швабры, стремянки, униформы, даже какие-то инструменты – в общем, все необходимое для функционирования дома отдыха, только из-за времени вышедшее из строя.

Дверь в библиотеку не открылась. Ключ зашел в паз, но не поворачивался. Ручка тоже никак не откликалась. В последней попытке открыть дверь Бернард услышал хруст, и часть ключа так и осталась в замке.

– Мне кажется, это знак, что не стоит ходить в библиотеку, – ухмыляясь, прокомментировал Юэн.

Они поплелись дальше по коридорам, пока не дошли до кабинета директора. Данная дверь открылась почти идеально, ключ повернулся в замке как по маслу, что было даже странно. Небольшой кабинет оказался аскетично обставлен. Если тут и присутствовали какие-то предметы роскоши, то директор уж точно давно их забрал. Как и важные бумаги. Поэтому на полках стеллажа за рабочим столом остались кое-какие папки, но вряд ли информация в них представляла какой-либо интерес. Впрочем, Бернард приехал сюда не для изучения старых бумаг. Пока он фотографировал кабинет, Юэн крутился около рабочего стола и стеллажа. Стул или кресло куда-то подевались. Возможно, уехали вместе с владельцем.

– Эй, Берн, взгляни на это, – с азартом произнес Юэн, держа в руках какой-то листок.

Бернард приблизился к Юэну, который, как оказалось, держал старую фотографию.

– Где ты ее нашел?

– Лежала в одном из выдвижных ящиков.

На фотографии в ряд стояли улыбающиеся люди на фоне главного корпуса. Судя по легкой одежде и пышной листве деревьев, фотографию сделали летом. В самом центре в строгом костюме стоял, вероятно, сам директор, мужчина плотного телосложения с широким и добрым лицом. Его лакированные туфли блестели на солнце.

– Вот этот похож на тебя, – сказал Юэн, указав пальцем на мужчину в очках и с чехлом от фотоаппарата в руке.

Бернард выхватил фотографию и приблизил ее практически к самому носу.

– Мой отец, – прошептал он.

Это точно Грегор, без сомнений. Из-за большой разницы в возрасте Бернард никогда не видел своего отца молодым. Когда Бернард достиг более-менее осознанного возраста, у Грегора уже были морщины и черты лица значительно обострились. Но сейчас он точно знал, что мужчина в очках и с чехлом от фотоаппарата – Грегор Макхью, его отец, фотограф, работавший раньше в отделении местной газеты. На этой фотографии ему, наверное, было чуть за тридцать. Рукава клетчатой рубашки закатаны, на правом запястье виднелись часы – Грегор тоже был левшой.