– Да, я все это понимаю, – виновато сказал Бернард. Враждебность из его голоса исчезла, будто это было кратковременным явлением, и он осознал, что немного вспылил. – Не знаю. Наверное, я просто устал. Дела в студии в последнее время идут не очень хорошо. Это меня беспокоит.

– В последнее время, – повторил Юэн и, усмехнувшись, добавил: – Это ни с того ли момента все испортилось, как я стал твоим ассистентом?

Бернард устало улыбнулся. Хорошо. Надо же было чуть разрядить мрачную обстановку.

– Не в тебе дело, ты же знаешь, – сказал Берн.

– Да-да, понимаю. Ну, может быть, тебе просто нужен хороший отпуск? Ты ведь работал с утра до вечера, семь дней в неделю. Удивляюсь, как ты не выгорел еще раньше.

– Я подумаю.

– Знаешь, что меня еще беспокоит? Все эти снимки, – Юэн указал на фотографии на столе, – интригуют, но одновременно с этим они вызывают тревогу и чувство, будто грань между миром живых и миром мертвых истончается. Без какой-либо романтизации это звучит страшно, черт возьми. Но больше всего меня пугает то, как можешь измениться… ты.

– И как же я, по-твоему, могу измениться?

Юэн застыл на несколько секунд. Он сам не понял, для чего начал это все говорить. Наверное, потому что действительно его очень волновал этот момент. И сейчас не было смысла отступать. Надо говорить прямолинейно и честно. Только все и разом. Поэтому Юэн набрал в легкие побольше воздуха.

– Например, стать копией своего отца, – сказал он и встретился с недоверчивым взглядом Бернарда. – Ты попытался встать на его место, но ты на него до сих пор обижен за то, что после смерти твоей матери он с головой погрузился в охоту за призраками и совершенно позабыл о тебе, о собственном сыне. Я тебя понимаю. Частично. Что-то аналогичное я тоже испытываю к своему отцу, для которого жизнь дворовой собаки оказалась важнее психического здоровья сына. Но я сейчас немного не об этом. Знаешь, что я подумал, когда увидел твоего отца? Что он очень упрямый. Если ему что-то вздумается, он не остановится. Как бронированный поезд без тормозов. В этом ты на него похож. И именно это пугает больше всего. То, что ты ненамеренно можешь стать таким же. Скажу прямо – в тебе это есть. Оно где-то на начальных стадиях, но может достаточно быстро развиться. К тому же ты сын своих родителей, Берн. Ты коктейль, который взболтали и смешали. Не будем отрицать то, что ты многое от них унаследовал. Способности матери, назовем это так, и упрямство отца. Если так все продолжится, – он ткнул в один из снимков пальцем, – ты сгоришь быстрее, чем они. Ты сгоришь, понимаешь?