– Мистер Элам!

Спасительный звонкий щелчок замка, и дверь приоткрывается на несколько дюймов. Мистер Элам ничего не говорит, только смотрит в коридор тусклыми красноватыми глазами – глазами человека, у которого никого нет. У него такой вид, будто он не спал уже несколько дней.

– Я вам тут принес.

Он открывает дверь пошире, но продолжает молчать.

– Ее зовут Найки, – говорю я, протягивая кошку. И глаза у мистера Элама делаются слегка испуганными, но и немного счастливыми, он говорит: «Ладно», и я отдаю ему Найки, которая не издает ни звука.

– И еще, – я достаю желтый конверт с моим именем, билет на бокс и обе карточки, – вот это я возвращаю вам.

Мистер Элам берет конверт, прижимая его к кошке и снова говорит: «Ладно», и глаза у него делаются такие, будто он в жизни так не пугался, не удивлялся, не терял дар речи, не радовался, как в этот самый момент.

– Думаю, они вам еще пригодятся, – говорю я, – вот и решил вернуть.

Он кивает, глядя на кошку:

– Ладно.

– Тогда я пошел. До завтра, мистер Элам.

– Завтра День благодарения.

– Да, я знаю. Я благодарен за вас.

Его красные глаза увлажняются, он гладит кошку по спине, и тут я понимаю, что все у него наладится.

– Ной!

– Да, мистер Элам?

– Спасибо тебе.

С верхних ступенек лестницы я вижу на снегу белый отблеск солнца, отраженного окном вестибюля, мне грустно и хорошо, и я говорю:

– Все наладится. – А потом смотрю старику в глаза и уверенно повторяю: – Все наладится, мистер Элам. Увидимся завтра.

Я спускаюсь, коротко обнимаю мисс Амброзию на прощание и вспоминаю ее слова про мистера Элама: он считает, будто ему не за что быть благодарным, – и надо попытаться ему показать, что он ошибается.