– Я… Джейн, ты должна понять…

– Ты согласился, да?

– Да… я думаю, что это правильный выбор.

Самоубийство. Коронер округа Кук объявил смерть Николаса Караччи самоубийством. А Черонис не стал возражать, потому что он сам так думает.

Отличное начало для утра пятницы.

* * *

Шеф Карлайл с каменным лицом сидит за своим столом, сплетя перед собой пальцы рук, пока Джейн сообщает ему последнюю информацию о деле.

– Все, что ты говоришь, очень интересно, – говорит он, – но это не улики. Никаких доказательств у тебя нет. И ты по-прежнему упорно игнорируешь все собранные полицией подтверждения того, что Ник Караччи – убийца, просто потому, что это было бы слишком удобно. Но ведь то же самое можно утверждать о каждом преступлении, раскрытом службами правопорядка этой страны за всю ее историю, – мы раскрывали их потому, что обстоятельства складывались удобно для нас. А ты тем временем хватаешься за доказательства вины Саймона Добиаса, которые и не доказательства вовсе. Это сплошные «если бы да кабы, да если посмотреть с одной стороны, а вот если с другой»… Теперь ты приносишь мне эту «Вики Ланьер», о которой не знаешь ровным счетом ничего, кроме того, что она трахалась с Ником Караччи в его офисе – раз, и Саймон Добиас среагировал на ее имя – два. Да и вообще, ее и зовут-то не Вики Ланьер, ты сама так считаешь… Черт, мне тут только что принесли какую-то Вики Ланьер – где она?

– Западная Вирджиния, – говорит Джейн. – Шеф, я признаю, мы еще не все раскопали. Просто…

– А вот многие люди считают, что мы раскопали как раз все, и последнее в этом списке – тело Ника Караччи. Этот парень был мошенником на доверии, который охотился на богатых, но несчастных в браке женщин. Лорен Бетанкур как раз была такой.

– Шеф, если бы вчера вы были в доме Саймона Доб…

– Джейн, я тебя услышал. Вы с Энди хорошие полицейские и слушали во все уши, когда говорили с ним. Он вызывает подозрения. Вот вам и показалось, что он напрягся, как будто что-то скрывал. А вы ожидали от него другой реакции? Он же знает, что станет подозреваемым по делу о смерти Лорен. К тому же его уже обвиняли в убийстве собственного отца – не официально, правда, но вы же понимаете, о чем я… Неудивительно, что он напрягся. Я бы не удивился, даже если б он выказал откровенную враждебность.

– Все было куда хуже.

– Да ладно, ты же понимаешь, что я хочу сказать. Решение у нас в руках, и я больше не намерен его скрывать. Шесть официальных представителей деревни и один президент звонят или пишут мне почти каждый час. Экстренную встречу совета деревни ты сама видела. Здесь тебе не Чикаго. Здесь мирная, приятная деревенька, жители которой очень огорчаются, когда кого-то из них убивают. Убийства могут происходить где угодно, но только не здесь. Иначе эти люди здесь не жили бы. А когда здесь все же кого-то убивают, жители должны быть уверены, что мы, полицейские, расследуем это дело быстро и эффективно. А вместо этого я то и дело слышу фразы типа «любительские действия» и «недостаточное число полицейских». Люди считают, что это дело нам не по силам. Один из официальных представителей уже заговорил о привлечении ФБР…