– Значит, все вышло по-твоему… Вот и хорошо.

Мы помолчали, и Вики перешла на разговоры о повседневном – как работа, и все такое… Я подхватил. Стал спрашивать ее о девочках – она охотно отвечала. Не просто охотно – она вся прямо светится, когда говорит о них.

Но наше время подходит к концу, я чувствую. Чувствую, но ничего не могу с этим поделать.

– Тебе, наверное, пора возвращаться.

– Ага. Проводи меня немного. – Вики просовывает руку мне под локоть, и мы идем по тропинке к стоянке для автомобилей. У меня спирает дыхание, сердце часто бьется, отсчитывая оставшиеся нам секунды вдвоем.

Надо попробовать еще раз. Надо еще раз заговорить с ней о моих чувствах. Я просто обязан сделать еще одну попытку. В конце концов, что я теряю?

– Послушай…

– Наверное, мы ненормальные, да?

Я останавливаюсь, делаю выдох. Думаю над ее вопросом, потом усмехаюсь.

– Надо сначала объяснить, что такое «норма». По-моему, это еще никому не удалось.

– Ну, ты же понимаешь, о чем я.

– Вообще-то не очень, – говорю я. – А что, обманом забирать у людей деньги и ломать им жизнь – это норма?

– Есть люди, которые отпустили бы ситуацию. Простить не простили бы, но забыть смогли бы. Или даже если б не смогли, то просто жили бы с этим дальше, и все.

– Ник не просто украл у Моники деньги, Вики. Он разрушил, уничтожил ее саму. Он воспользовался ее беспомощостью, ее зависимостью. Он увел ее из семьи, снабжал наркотиками, а потом забрал у нее деньги и скрылся, а ее бросил умирать. Ты знаешь это лучше, чем кто-либо.

– Да…

– А Лорен? Она ведь прекрасно знала, в каком положении мы были тогда. Если б она взяла не все деньги, а только часть – ну, там, миллион или еще сколько-то, – мы бы выкрутились. Тоже, конечно, было бы паршиво, но мы справились бы и жили дальше. Но нет, Лорен выскребла тогда все до цента с нашего счета, оставила нас ни с чем. Нечем было даже платить сиделке, которая ухаживала за мамой. То есть она разрушила нашу жизнь и ушла не оглянувшись. И это, черт возьми, никакая не норма. Не понимаю, почему я должен был реагировать как нормальный.

Вики стискивает мою руку, чувствуя, что я опять завожусь. Так оно и есть. Но мне иногда приходится напоминать себе, почему я сделал то, что сделал.

Я поворачиваюсь к ней и спрашиваю:

– Ты жалеешь о сделанном?

– А ты?