Рассчитал ли я все так, чтобы полиция Сент-Луиса получила новую информацию по старому делу и сочла его закрытым именно теперь, за несколько недель до выборов на профессорскую должность и того дня, когда я буду стоять здесь и отвечать на вопросы?

Ну, скажем так: обстоятельства сложились наилучшим возможным для меня образом.

– Я рад, что теперь это дело осталось позади, – твердо говорю я, глядя прямо на декана Комстока.

105. Саймон

105. Саймон

Лесной заповедник за Берлингтоном, в штате Висконсин, где Вики прятала свой другой предоплаченный мобильник, с которого общалась со мной в дни после Хэллоуина, подходит для встречи не хуже, чем любое другое место. Я приезжаю первым – мне дальше ехать, и я не люблю заставлять себя ждать. Да и привычка оказываться на условленном месте с точностью до минуты, которая выработалась у нас с Вики за прошлые лето и осень, стала настолько крепкой, что, наверное, уже отпечаталась в моей ДНК.

Хотя теперь так перестраховываться уже, видимо, незачем. На следующий день после того, как Джейн Бёрк приходила ко мне с бутылкой, на которой нашли отпечатки Лорен, полицейское отделение Грейс-Виллидж сделало официальное заявление об окончании расследования убийства Лорен Бетанкур. Ник Караччи, также известный под именем Кристиан Ньюсом, убил ее в припадке ревности, а потом покончил с собой – видимо, раскаялся. Я видел по местному каналу полицейскую пресс-конференцию: Джейн Бёрк стояла за спиной у шефа, а вид у нее был до того «счастливый», как будто у нее вдруг обострился геморрой.

…Когда на тропинке показывается Вики, начинается небольшой снегопад. Снежинки падают на ее новое шерстяное пальто и шапочку в тон.

Интересно, как она подойдет ко мне – распахнет руки для объятий или, наоборот, засунет поглубже в карманы и будет сохранять дистанцию? Для нас обоих не секрет, что мы по-разному оцениваем наши с ней отношения, от которых я хочу значительно больше, чем она. Вот почему в те месяцы, когда мы вели себя как заговорщики, мы пережили немало неловких моментов. Осуществить задуманное было нелегко. Нам бывало страшно, мы испытывали напряжение. И невольно искали защиты и утешения друг у друга – короткие объятия, невинный поцелуй, легкое касание на ходу.

И все-таки ситуации большей близости, чем та, которая возникает, когда двое хранят одну тайну, и выдумать нельзя. Мы были вдвоем против всего мира, мы никому не могли доверять, только друг другу. Мы сидели в шезлонгах на крыше моего дома бок о бок или заваливались вместе на диван в гостиной и обдумывали наш план, проговаривая каждую деталь. Иногда у нас возникали разногласия; так, особенно долго мы спорили о том, стоит ли Вики спать с Ником. Для меня сама мысль об этом была невыносима, да и Вики тоже прекрасно обошлась бы без этого, и все же она настояла. («Он к этому привык, это же часть его аферы, он ничего не заподозрит, если его схема опять сработает безотказно». «А как еще я смогу сблизиться с ним настолько, чтобы он мне поверил?» «Я справлюсь. Я умею делать работу и думать при этом о другом, как бы отключаться. У меня большой опыт».)