– Я ничего не слышу, – признаюсь я. – Только мое сердце стучит, как барабан.

– Я не уверен, что нам стоит это делать. Жребий всегда против нас.

Мой желудок урчит. Жребий. Карты, которые выпадают в жизни. Подбрасывание монеты. Шансы на выживание. Красное или черное. Орел или решка.

Казино всегда выигрывает.

Так оно и есть.

– Возвращайтесь, если хотите, – предлагаю я. – Выберите для нас новую каюту. Я захожу.

Смит не уходит.

Он напрягается, когда я вставляю ключ Мишель в замочную скважину.

Прежде чем я успеваю повернуть его, свет вокруг становится мягче. Встроенные в стены светодиоды освещают атриум и предупреждающие таблички, имитируя сияние свечей.

Принимаюсь поворачивать ключ.

Раздается щелчок.

Я смотрю на Смита, на лбу у него выступили капельки пота.

Вместе мы наваливаемся на дверь и в итоге одним сильным толчком ломаем замок. Затем, через секунду или две, снова захлопываем двери и отступаем, кашляя и давясь, прикрывая рты руками.

Смита тошнит в кашпо прозрачной жидкостью.

– Что это было? – спрашивает он, вытирая подбородок.

Качаю головой.

– Какая-то утечка химикатов? – Я снова запираю дверь. – Канализация?

– Я что-то слышал. – Смит вытирает губы рукавом. – Каз, внутри кто-то есть.

– Да. – Было темно, но я тоже это почувствовала.

Молчим.