Самолет немного накренился. В какой-то миг Риоко заметила ярко-красную крышу где-то в районе Асакусы – словно капельку алой крови посреди серого бетона, стекла и металла, – и та вновь скрылась из виду.

– Иностранные гости, пожалуйста, сюда, – сказал Эрику пожилой служащий, разделявший прибывших на две разные очереди перед паспортным контролем.

Стоял этот мужчина под огромной вывеской «Добро пожаловать в Токио-2020!».

Поглядев на Риоко, что несла в слинге Гена, служащий перешел на японский:

– Nihonjin no kata wa, kochira no retsu ni onegai itashimasu.

– Что он сейчас сказал? – шепнул ей на ухо Эрик.

– Что тебе следует встать вот в ту очередь, – указала она на предназначавшийся ему выход. – А мы с Геном должны идти в этой очереди, поскольку мы японцы. Ну почему нам нельзя пройти контроль всем вместе?

Риоко это казалось полным абсурдом – разделять семьи на основании того, какая страна происхождения значится в документах. Какая разница, что она родилась в одном месте, а Эрик – в другом?

Они одна семья – и это главное!

– Да ерунда, детка, – отмахнулся Эрик. – Увидимся по ту сторону контроля.

Отпустив ее руку, он помахал ладонью Гену, и малыш заулыбался, загулил.

– Помаши папочке, – сказала Риоко, подвигав за сынишку его крохотной ручкой. – Скажи: «Пока-пока, скоро увидимся!»

Ген явно расстроился, когда папа отошел, и даже попытался заплакать. Риоко легонько покачала его на руках. Любое огорчение крохи заставляло переживать и ее. Интересно, это типично для молодой мамы – или она просто чересчур остро на все реагирует? Испытывала ли то же самое и ее мать, когда Риоко была младенцем? Она как-то не находила в себе духу расспрашивать об этом маму, пока уже не стало слишком поздно. От мыслей о матери настроение у нее испортилось еще сильнее, и Риоко постаралась вытеснить эти воспоминания из головы.

– Тш-ш, тш-ш, Ген-тян, – прошептала она. – Через какую-то минутку мы встретимся опять!

Она проводила взглядом Эрика, который прошел к очереди для иностранцев – длиннющему «хвосту» из зарубежных гостей, приехавших, по-видимому, на церемонию открытия Олимпиады, что ожидалась на следующий день.

Очередь из японцев оказалась куда как короче.

– Слышь, детка! – вскоре крикнул ей Эрик из-за перегородки, отделявшей его поток. – Скажи еще раз, как будет «большое спасибо»!