Мне представлялось, что обстановка дома была такой же деморализующей для него. Справедливо это или нет, но он видел свою мать суровой и отчужденной, а отца – пустой фигурой, человеком, отказавшим ему в поддержке и позволившим матери взять верх. Такая ситуация, должно быть, породила пугающее чувство мужской неполноценности.

Поэтому он удалился в мир фантазий: грезил наяву, прогуливал уроки, прятался в лесу, общался с воображаемыми товарищами по играм, убегал, создавая «новою личность, у которой есть уважение и достоинство», как он выразился в наших беседах. Тридцать пять лет спустя, имея за спиной тринадцать убийств, он все еще не расстался с этими фантазиями, через них он оправдывал себя и доказывал свою мужскую состоятельность рассказами о «воине-одиночке» во Вьетнаме.

Я полагал, что нахожусь на правильном пути. Но самая большая загадка оставалась следующей: что же в первую очередь делало его таким непохожим на других? Для меня этот вопрос был не просто центральным; это и была сама тайна. Все его поступки, казалось, проистекали из влияния неведомых сил, которые уродовали и угнетали его с самых ранних школьных лет.

Во время большей части наших бесед он казался искренним в желании получить мою помощь, но лишь немногие события из его жизни проливали на эту загадку хоть какой-то свет. Очевидно, он был «другим» задолго до семейной ссоры из-за австралийки и отца, задолго до случаев инцеста (от упоминания которых он позже все равно отказался), задолго до загадочного паралича, когда ему было десять лет, задолго до того, как его впервые ударили по голове, и задолго до того, как он начал задаваться вопросом, не подкидыш ли он и действительно ли сын своего отца. Я спрашивал себя, куда же обратиться за ответом.

Утром в среду, 18 июля 1990 года, на шестом месяце своего расследования, я наконец получил отчет об анализах крови и мочи из лаборатории «Норсом». Изучив цифры, я ощутил разочарование. Медь, цинк, железо, гистамины – один за другим все результаты были в пределах нормы. Затем я перешел к значению «криптопиррол мочи»: H 200,66 мкг / 100 куб. см». Ожидаемое значение 0—20.

Буква «H» служила лабораторным сокращением для обозначения высокого уровня (high), что уже было очевидно из цифр. Артур Шоукросс носил в себе как минимум в десять раз больше обычного количества криптопиррола, что бы это ни значило.

В моих медицинских учебниках и словарях по этому предмету не было ничего. Я знал, что «крипто» происходит от греческого слова, означающего «скрытый», а «пиро» – префикс к слову «огонь». Может ли это означать «скрытый огонь»? (Позже я узнал, что происхождение термина было как греческим, так и латинским: «крипто» действительно означало «скрытый», но «пиррол» – это комбинированное слово, означающее «огненное масло». Так что «криптопиррол» можно расшифровать как «скрытое огненное масло».)