– Он мертв, Кардо. Альберто больше нет.

Я мало что помню о последующих днях. Они исчезли в алкогольно-наркотическом тумане. Я использовал все средства, чтобы заглушить любой проблеск сознания. Но как только очнулся, боль и чувство вины обрушились на меня, как шакалы набрасываются на мертвую тушу.

Я не видел отца два года, и за это время мы обменялись не более чем двумя или тремя телефонными звонками, далеко не сердечными. Последний раз я видел его той ужасной ночью. Мое самое страшное воспоминание – все еще открытая рана, которая не перестает кровоточить.

Все свое детство я испытывал безграничное восхищение перед этим жестким, сильным человеком, который на работе арестовывал плохих парней и которого все считали героем. В детстве я мечтал стать полицейским, как отец. Моя мать умерла, и у нас не было других близких родственников, он был всей моей семьей. Его любовь и одобрение были для меня превыше всего. Но отец проводил дома очень мало времени, а когда бывал там, я всегда видел его мрачным и отстраненным. Свою привязанность ко мне он ничем не показывал. Ни улыбки, ни ласки, ни объятий. Отец, казалось, осознавал мое существование только тогда, когда меня можно было упрекнуть или наказать. На самом деле он был очень требовательным и отличался несгибаемой суровостью. Как бы я ни старался быть хорошим, как дома, так и в школе, этого никогда не было достаточно, чтобы заслужить его похвалу. Если я шел прямо, то просто выполнял свой долг, но стоило мне сбиться с пути, как начинались проблемы.