Постепенно в ее памяти всплывали шокирующие события, через которые она прошла. Лаура не верила, что когда-нибудь станет прежней после всего увиденного и пережитого той ночью.

Итак, насколько ей удалось увидеть, Амос и Лия Фелнер не погибли ни во время погрузки, ни во время путешествия в Освенцим. Их отцу удалось спасти их от депортации. Однако после этого о них больше никто ничего не слышал. Что же тогда случилось? Возможно, они были схвачены и убиты в последующие дни, а может быть, их заперли в подвале вокзала, пока они не умерли от голода… Затем ей в голову пришла другая мысль, но она была настолько абсурдной, что Лаура отбросила ее прежде, чем та полностью оформилась в ее сознании.

Девушка попыталась встать – понемногу, осторожно. Ноги подкашивались, голова кружилась, но она могла стоять. Оглядев себя, ужаснулась: она была вся перемазана грязью и сажей, платье измято и с прорехой на одной стороне, колени ободраны. Лаура достала из наплечной сумки маленькое зеркальце и, стараясь сдержать дрожь в руках, посмотрела на свое лицо. Час от часу не легче… Вид у нее был жуткий: волосы спутаны, щеки и подбородок в потеках и следах слез.

Она посмотрела на часы. Почти одиннадцать. Слишком поздно для ужина. Как бы отреагировал Кардо, если б она все равно позвонила ему? Конечно, Лаура не хотела показываться ему в таком виде, но и не могла смириться с мыслью, что вернется в свою пустую квартиру в одиночестве… Что она может рассказать ему из того, что с ней произошло? В этот момент ей просто хотелось спрятаться в его объятиях и хорошенько выплакаться…

Когда Лаура неслышными шагами шла к выходу, она несколько раз оборачивалась назад с отчетливым ощущением, что за ней наблюдают, ожидая каждый раз снова увидеть маленьких брата и сестру. Но призраки прошлого, обитающие в этом месте, вновь и вновь проживая свои жуткие страдания, исчезли без следа.

* * *

Выйдя из кабинета комиссара Далмассо, которому он только что докладывал о ходе расследования, Меццанотте был взволнован. Разговор получился недолгим, поскольку никаких новостей по сути не было, но начальник показался ему скорее самодовольным, чем рассерженным. Со своей точки зрения, Далмассо был абсолютно прав. Если Призрак, напуганный последствиями неудавшегося похищения, залег на дно где-нибудь в своих катакомбах, то и беспокоиться не о чем. Но Меццанотте с ним согласен не был. Если Призрак нанесет новый удар, то получится, что они сделали недостаточно, чтобы остановить его.

Вернувшись к себе, Рикардо проверил мобильный, который оставил на столе, но там не было ни новых сообщений, ни пропущенных вызовов. Он надеялся, что Лаура появится, после того как она продинамила его накануне вечером, но уже почти наступило время обеда, а от нее все еще ничего не было. Общение с ней напоминало Рикардо эмоциональные качели: в один момент она была весела и жизнерадостна, а в другой – немногословна и мнительна. Лаура напоминала ему растение, о котором как-то рассказывал ему Фумагалли, – то самое, что сразу закрывает лепестки, если к нему прикоснуться. Как там оно называлось? Мимоза стыдливая, кажется…