– Не волнуйтесь, я не буду пытаться сбежать, – сухо ответил Меццанотте. – Я никуда не уйду отсюда без Лауры.

Небольшое пространство между стенами из листового металла занимали голый матрас, лежащий на полу, осколок зеркала на стене, маленький столик с тазиком, наполненным водой, и больше ничего. Там же Рикардо нашел свой рюкзак и шахтерскую каску.

Он сорвал с себя спелеологический костюм и проклятые рыбацкие сапоги, ополоснулся водой из тазика и упал на матрас. У него было много материала для размышлений, слишком много, но он был очень измотан и находился в амфетаминовой отключке. Единственное, что имело значение, это то, что Лаура все еще жива и есть реальный, пусть и слабый, шанс спасти ее. Все остальное могло подождать.

Несколькими мгновениями позже Меццанотте уже спал как ребенок.

* * *

Первая встреча с моим тюремщиком была довольно короткой. Он смотрел на меня несколько минут, его взгляд был одновременно неподвижным и лихорадочным. Пока я дрожала от страха, вцепившись в одеяло, он некоторое время возился у стола у противоположной стены комнаты, затем выключил свет и ушел. Услышав щелчок закрываемого замка, я вздохнула с облегчением.

Снова оставшись в одиночестве, я заставила себя ясно и объективно подумать о том, каковы мои шансы на выживание. Этот жуткий человек, который действительно напоминал призрака, похитил меня, чтобы принести в жертву непонятно какому африканскому божеству. Кардо был довольно тактичен, и подробности остались за кадром – но, ясное дело, обряд этот явно кровавый и жестокий. Сколько времени пройдет, прежде чем кто-нибудь заметит, что я пропала, и подаст сигнал тревоги? Родителей в городе не было, да и вернуться они должны были только через несколько дней. Я не была уверена, что моего отсутствия на раздаче еды и одежды будет достаточно, чтобы вызвать особые опасения в Центре. Что касается Кардо, то я не сказала ему ничего определенного о нашем ужине, так что вряд ли он был удивлен, не получив от меня вестей…