* * *

Рикардо и Лаура уже одевались, когда услышали возбужденные голоса и торопливые шаги, доносившиеся снаружи хижины. Они с радостью остались бы там еще на несколько часов, обнимаясь и шепча друг другу ласковые слова, но Генерал обещал забрать их на поверхность этим утром и вернуть им свободу, и лучше воспользоваться этим сейчас, пока он не передумал. В переодевании в прежнюю одежду, грязную и рваную, было мало приятного, но, появись они на вокзале в свежевыстиранной одежде, неминуемо возникли бы лишние вопросы, а объяснять, откуда она взялась в подземельях, им не особенно хотелось.

Отдернув занавеску, они увидели на улице множество взволнованных смуглокожих людей. Меццанотте остановил проходящего мимо них мужчину, чтобы спросить его, что случилось. Узнав его, мужчина улыбнулся и подмигнул Лауре. Зрелище, которое она устроила накануне на церемонии, запомнилось всем.

– Древние уже на пороге смерти. Похоже, им осталось недолго, – ответил он, прежде чем поспешил прочь.

– О ком он говорил? – спросила Лаура, наблюдая, как мужчина уходит в том же направлении, куда двигалось большинство людей.

– О родителях Призрака.

– Давай тоже пойдем туда, – сказала она тоном, не допускающим никаких возражений. – Я обязательно должна их увидеть.

Они присоединились к потоку людей, выходящих из поселка, и пошли по тропинке через скалы. По дороге встретили Генерала, который, несмотря на свою руку, висевшую на перевязи, шагал вместе с остальными.

– Доброго утра вам. Хорошо спалось? – ответил он на их приветствие с усмешкой, в которой чувствовался некий намек.

– Не бери в голову, – шепнул Меццанотте, когда Лаура, покраснев, отвернулась.

– Слушай, если ты здесь по поводу вашего возвращения, то придется немного подождать; мы имеем дело с чрезвычайной ситуацией.

– Мы знаем, Древние… Лаура хотела бы встретиться с ними.

Генерал на мгновение задумался.

– Да, пожалуй, я не вижу в этом ничего плохого… Пойдемте со мной.

Тропинка закончилась у устья большой пещеры в скале. Вокруг него уже собралась печальная и молчаливая толпа.

– Что это? – спросила Лаура, указывая на пять грубых деревянных крестов, установленных по бокам тропинки.

– Это могилы братьев и сестер Адама, – ответил Генерал. – Никто из них не дожил до своего второго дня рождения. В то время, когда Древние жили здесь в одиночестве, условия жизни были очень суровыми. Адам был единственным из их детей, кому удалось выжить. По его характеру можно судить о том, каким было это время.

Следуя за стариком, они пробрались сквозь толпу к входу в пещеру. Внутри находился шаман, стоящий на коленях рядом с очень старыми мужчиной и женщиной, лежащими на кровати. Чуть дальше жрица и несколько женщин в белом, сидящих скрестив ноги в кругу, тихонько напевали, закрыв глаза; их лица были обращены вверх.