Мы привыкаем ко всему, даже к смерти.

44

44

Ябыл до крайности удивлен, когда через две недели после похорон Офелии, одним нескончаемым однообразным утром, встретился с Исайей Караманте.

– Астольфо! – сказал он и обнял меня. – Я здесь проездом. Съемки на Сицилии закончились, перед отъездом в Рим я решил сделать небольшой крюк, чтобы повидаться с вами.

– Отличная мысль, душевно благодарен.

Мы были похожи на двух старых друзей, может, мы ими и были.

Он рассказал мне про свою работу, справился, как идет моя, сказал мне, что легенда про Сциллу и Харибду отнюдь не выдумка, что пересекая пролив, он включил магнитофон и там – симфония голосов, людей, как уточнил он, погибших в кораблекрушениях.

– Жаль, что у меня нет с собою записи, вы бы своими ушами услышали.

Он повторил эту фразу несколько раз, словно не мог набраться духу продолжить. Наконец, решился:

– Но по-настоящему я вернулся сюда по другой причине.

Я посмотрел на него с живым любопытством.

– Помните, когда Офелия попросила записать голос ее матери?

– Помню, конечно.

– Кстати, как она поживает?

Он задал вопрос тревожным голосом, как будто уже что-то знал.

Я опустил глаза, изо всех сил стараясь скрыть замешательство.

– Ничего, бывает не так часто, как раньше, а так все в порядке.

– Это важнее всего! В тот раз мне не повезло, но я вам, кажется, говорил, что в последующие дни оставлял аппарат звукозаписи у могилы ее матери, как всегда надежно закамуфлированный. И фортуна мне подсобила.

Он вынул из кармана пиджака кассету с пленкой.