– Витя! Ну ты чего? – Обхватив за плечи, он притянул меня к себе. – Пожалуйста, не плачь. Я ужасен. Я знаю… Давай, будто этого разговора не было? Маленькая, не плачь, умоляю! Я тебя очень люблю и сказал фигню.

Развернув мое лицо к себе, он принялся покрывать его щекотными и смешными поцелуями.

– Перестань. – Я вытерла щеки ладонями. – Это же я от счастья плачу.

– Как от счастья? – Его брови недоуменно взлетели.

– Я так рада, что ты такой. Честный и настоящий. Ты меня предупреждал, чтобы я тебя опасалась, и я все знала. Ты меня никогда не обманывал и не обманываешь сейчас. Я буду счастлива, если ты сможешь любить меня столько, сколько сможешь. До самого лета.

Набрав в легкие воздуха, он открыл окно и, шумно выпустив его в морозную ночь, поймал в кулак несколько снежинок.

– И как только у тебя получается это делать со мной?

Он был смущен.

– Хорошо, что зима, – сказала я. – Вот бы она подольше тянулась.

Артём посмотрел на меня исподлобья:

– Я тебя тоже не разлюблю. Никогда.

– Ну что ты? – Мне стало стыдно, как будто я что-то выпрашивала. – Ты неправильно понял.

– Я сказал это не для тебя, а для себя. – Выпрямившись, он взялся за руль, и машина снова выехала с обочины. – Так что спорить бессмысленно.

Мы мчались по ночной дороге сначала сквозь летящий навстречу снег, а когда прояснилось, неслись будто в космическом звездолете навстречу непрерывно удаляющимся звездам, как единственные выжившие люди во Вселенной.

Возле ворот фабрики нас встретил человек в длинной коричневой дубленке и черной шапочке, натянутой до носа. Он назвался Макаром и показал, где припарковать машину. А пока шли до главного здания, заговорщицким тоном сообщил, что «все знает», «все понимает» и что давно ждал, когда же «это» наконец случится.

Артём спросил, что «это», и Макар принялся рассказывать о творящихся у них махинациях, о том, что на фабрике он с девятнадцати лет, и это его дом, и что даже в девяностых не было так, как сейчас. Он обращался к Артёму на «вы», называл Артём Станиславович и говорил, что помнит его дедушку. На что Артём ответил, что сам его не помнит, и попросил поскорее проводить нас в квест.

Поднялись по лестнице на третий этаж. Артём постучал кулаком в дверь, но нам никто не открыл.

– У вас есть свои ключи? – спросил Артём.

– Нет. – Макар вдруг занервничал, его спутавшиеся под шапкой волосы торчали в разные стороны, отчего он походил на сумасшедшего профессора. – Меня уже об этом спрашивали. Я искал. Не нашел.