Там, снаружи, на уровне второго этажа проходил кусок газовой трубы, а под ней стояла металлическая пристройка.

Чтобы достать до земли, каната не хватило, так что рассчитывать приходилось только на трубу и пристройку.

Мы зацепили карабин каната за батарею и, распахнув окно, скинули свободный конец вниз.

Зимний холод мгновенно остудил зал, и без куртки я немедленно продрог.

Макс высунулся по пояс, оценивая обстановку.

К счастью, метели не было. Ближе к центральному входу и мебельному складу горели фонари.

Поднявшись на подоконник, Макс обхватил канат и подергал, проверяя на прочность крепление.

– А если не получится перебраться на трубу? – заволновался я.

– Вернусь, – пообещал он, ловко повиснув на канате с наружной стороны окна, уперся ногами в стену и принялся спускаться.

Макс был ловкий, как акробат в цирке, и я, затаив дыхание, следил за ним в полном восхищении, жалея лишь о том, что рядом нет парней, которые отказывались верить в то, что он на это способен.

До трубы веревки хватило. Встав на ноги, Макс осторожно отпустил ее конец и, широко раскинув руки, прилип к выступающему углу здания.

Я зажмурился. Это был самый страшный эпизод. Упади он, я бы даже скорую не смог вызвать. Но следом послышался глухой металлический удар. Макс спрыгнул на пристройку. Победно помахав мне руками, он сиганул в сугроб, а выбравшись, побежал к автомобильной стоянке. Однако до конца здания добежать не успел. Навстречу ему из-за угла выскочили несколько человек и, тут же окружив, повалили.

В ночной тишине звуки ударов были отлично слышны. Скрип снега и мат тоже.

Потом его подняли на ноги и увели. Все стихло.

Какое-то время я все еще продолжал ошарашенно вглядываться в темноту и очнулся лишь оттого, что пальцы, сжимающие подоконник, нестерпимо заледенели.

В ту же минуту со стороны коридора донесся громкий стук. Кто-то яростно долбил в дверь.

Я замер, поспешно соображая, что делать.

Если они выломают дверь, то одному Богу известно, что будет дальше. Сначала, наверное, меня побьют, как Макса. А потом? Что будет потом? И как поступить с флешкой?

Отпустят ли они нас всех, если я им отдам ее?