И единственная причина, почему такой обмен идеями работал, заключалась в том, что Стивен создал атмосферу невероятной поддержки, где каждый чувствует себя абсолютно комфортно, выдавая первое, что придет ему в голову. Мы все говорили вещи, о которых мы потом жалели, по многу раз в день, но в итоге выдавали что-то, что помогало прописать сложную идею или спасало сценарий, и все это получалось потому, что мы не стеснялись. Дружественная атмосфера в офисах делала шоу уникальным даже больше, чем блестящий материал.

Когда меня собеседовали для этой работы, я помню, как чувствовал, что им очень нравится мой пакет, и они позвали меня с единственной целью – понять, что я за человек. Они знали, что построили своеобразную комедийную Шангри-Лу, и они не хотели привести кого-то, кто все разрушит. У меня создалось впечатление, что даже если кто-то был бы очевидным гением, они бы его не взяли, если бы он был мудаком.

Насколько Стивен был вовлечен в процесс написания сценариев?

Все проходит через Стивена. Каждое слово проходит через Стивена. В разные дни он переписывал от нескольких параграфов до целых сценариев. Потрясающе, на что способен этот парень. Он всегда делал шоу лучше. Ты писал, как тебе казалось, отличную шутку, он читал ее, смеялся и тут же предлагал концовку, которая была в два раза смешнее самой шутки. Честно говоря, я такого никогда раньше не видел. Комедия просто лилась из него, и она сразу была идеально отполированной, и безупречной, и неожиданной, и невероятно смешной. И ему это удавалось, как по щелчку пальцев.

Какая часть интервью сегментов на «Кольбере» была прописана в сценарии, а какая была импровизацией Стивена?

Я бы сказал, что примерно 75 % интервью – это импровизация. (Смеется.) Умопомрачительно.

Стивен не просто импровизирует: он импровизирует в образе персонажа, который одновременно является архетипом консерватора и его комедийной деконструкцией. И он делает это, пока спорит с профессором экономики, или биографом президента, или ботаником, специализирующемся на растительности Амазонии. Этот человек невероятен.

В чем была разница между тем, как писались шутки для «Отчета Кольбера» и The Onion?